Битва за Коррин

Культисты гневно зароптали. Они не желали слышать, что их святая-покровительница была всего-навсего человеком. Райна поднялась еще на одну ступеньку.

— Вы, когиторы-отшельники, запершиеся в башне из слоновой кости, заключили идиотский мир с мыслящими машинами на таких ужасающих условиях, что святой Серене пришлось принять смерть, чтобы все убедились в демонической сущности машин, — сказала она зловеще спокойным голосом. — Вы стали иудой, Видад. Но на этот раз мы не станем вас слушать. Мы научились на собственных ошибках и знаем, как действовать дальше.

— Воспользуйтесь вашей способностью к разумному мышлению, — настаивал на своем когитор. — Действительно ли вы стоите выше Омниуса, если допускаете насилие по отношению к своим же согражданам во имя пресловутой чистоты? Машины, которые вы уничтожаете, не могут нанести вам вреда. Посмотрите на вещи объективно. Вы должны…

— Он защищает машин, — истошно завопил кто-то из толпы. — Да и выглядит он как кимек! Кимеки, когиторы — они все мыслящие машины!

Крик и шум усилились, превратившись в неистовый рев. Райна продолжала подниматься по ступенькам.

— Мы по горло сыты холодным рациональным мышлением, Видад. Пусть так ведут себя машины. Но мы — люди, с сердцами и страстями, и мы должны завершить это болезненное очищение, выполнение которого Бог и святая Серена возложили на нас. Не становитесь на нашем пути.

Толпа, стоявшая за ее спиной, принялась потрясать палками и дубинами, напирая ко входу в здание Парламента.

Посредники Видада старались устоять, но в последний момент двое из них дрогнули и бросились бежать в своих развевающихся желтых одеждах. Трое оставшихся тщетно пытались защитить уязвимого когитора и его пьедестал. Потрясенный мудрец продолжал призывать к благоразумию, но рев толпы заглушил его голос.

Райна стояла перед когитором, но ее обезумевшие фанатики рванулись вперед. Кто-то случайно толкнул стойку пьедестала, и емкость с мозгом закачалась. Увидев это, другие, потеряв рассудок и контроль над собой, принялись толкать пьедестал намеренно. Тяжелый сосуд рухнул на ступени, ударился о камень и треснул. Емкость, подскакивая на ступенях, покатилась вниз под радостный рев и улюлюканье толпы. Люди бросились вслед, нанося по ней удары обрезками труб и дубинами, пока не разбили.

Райна хотела было остановить их, но потом поняла, что делать этого не стоит. Фанатики видели в когиторах исчадий ада, подобий злобных и ненавистных титанов. Мозги, лишенные человеческих тел, живущие только за счет адской высокой технологии, которая сама по себе подлежала полному уничтожению. Густая электрожидкость словно кровь растекалась по ступенькам.

Наконец Райна отвернулась от этого зрелища и вместе со своими верными последователями вошла в здание Парламента.

Справедливость может быть безликой, но правота всегда несет на себе глубокий отпечаток личности.

Башар Абульурд Харконнен. Запись из личного дневника

Обратившись к армии и полиции из надежного укрытия, недоступного бесчинствующей на улицах толпе, вице-король Батлер объявил чрезвычайное положение. Но гвардия Зимин была недостаточно многочисленной для того, чтобы восстановить порядок. Не было никакого способа подавить напор фанатиков, которые были готовы учинить невиданное побоище и сокрушить все подручными средствами.

В архиве Лиги Благородных в электронном виде хранилась масса ценнейшей информации. Хотя архивы не были снабжены системами искусственного интеллекта или машинной технологией — в такие тонкости не станет входить толпа обезумевших невежественных людей, — само присутствие компьютерных систем раздражало Райну. Бич Омниуса уже поверг цивилизацию Лиги в сумятицу и хаос, и в панике были утрачены многие научные и военные данные, а также семейные архивы и исторические документы. Теперь Райна решила довершить это страшное опустошение.

Записи о делах минувших тысячелетий были брошены в огонь, это было уничтожение, превосходившее своими масштабами сожжение Александрийской библиотеки на Древней Земле. Если эта вакханалия продлится еще немного, то человеческая раса погрузится во мрак новых темных веков, от которых едва ли сможет оправиться.

Конечно, не все записи были точны, подумал Абульурд Харконнен. Возможно, если будут уничтожены фальшивые документы, то ему будет легче восстановить истину о Ксавьере, и его дед займет свое достойное место в истории как выдающийся герой Джихада.

Не желая подвергать себя бессмысленному риску, Абульурд снял форму башара и переоделся в гражданскую одежду. Если бы это могло принести пользу, то он вышел бы на улицу с оружием. Но последователи культа Серены отличались склонностью к самопожертвованию и охотно расставались с жизнью. В одиночку противостоять этим людям было немыслимо.

Однако Абульурд надеялся защитить свою лабораторию.