Битва за Кремль

— Алло, Анатолий Дмитриевич. Да, я вам звонил, хотел поговорить. Что случилось? Да вот, тут при мне милиция взяла шпану. А шпана козыряет именами страшно даже вслух сказать какими. Я ей, честно говоря, не верю. Даже повторять эти имена вслух не хочу. — Лукавый взгляд на журналистов. — На чем взял? На наркотиках, очень гламурных и качественных. Я сам такой коммерцией не занимался, но профессионалам верю — тут не на миллионы. И не рублей. И главное, какой цинизм: примазались к нефтяному терминалу, вроде сопутствующие грузы, бананы. Прибудет генерал МВД? Хорошо, дождусь. Вы, главное, товарища Степанова, который бандитов повязал, в обиду не дайте: таких смельчаков в стране немного осталось. Хорошо, понял. Служу России!

Несколько секунд продолжалось молчание, не очень-то привычное для такой публики, как журналисты. С кем только что говорил полпред, поняли все.

— Да, что же вы хотели спросить? — прервал молчание Столбов.

— Какая в этой операции была роль полпредства? — спросил кто-то из телевизионщиков.

— Информационное обеспечение, — ухмыльнулся Столбов. — Сами понимаете, позвали бы вас районные милиционеры на сенсацию, не сказав, на какую, разве вы приехали бы?

После этого минут десять на вопросы отвечал только Степанов. Говорил он более-менее складно правдоподобно, начиная с памятной аварии на шоссе, когда его спросили, а что за вооруженные люди, прошмыгнувшие на заднем плане и покинувшие комбинат, сказал без запинки: наш резерв, отбыл на базу.

Возможно, на таких враках его бы и разоблачили, атаку на капитана разбавил вопрос, адресованный Столбову.

— Скажите, — спросила его журналистка «Питерской правды», — вы не могли бы точно так же договориться с районной пожарной частью, чтобы она погасила бы лесные пожары во всей области?

— С этим сложнее, — честно ответил полпред.

* * *

Ни полпред, ни журналисты, не заметившие в эти утренние часы, как усилился ветер, еще не знали, насколько все стало сложнее. Южное побережье Финского залива еще было свободно от дыма, но с северо-запада на город шло кромешное наступление. Нежданное, быстрое и страшное.

К вечеру видимость в Питере упала вдвое. Если судить по звонкам в диспетчерские «Скорых», можно было подумать, что из больных в городе остались только астматики. Люди закрывали окна, но гарь пробивалась в щели. А хозяева стеклопакетов выглядывали сквозь них на улицу, как посетитель океанариума глядит на акулу. Вот только прекратить эту экскурсию можно было, лишь вынырнув через аквариум, в котором вольготно плещется хищница.

Первым панику поднял Интернет. Изрядная часть сообщений была обычными заполошными страшилками и пугалками, но, в отличие от других привычных катастрофичных кросспостов, на этот раз делить следовало не на два, а с более щадящим коэффициентом.

К вечеру дрогнули FM-станции и начали разбавлять бессмысленные сводки МЧС выдержками из блогов, а иногда давали прямые звонки слушателей — пусть скажут в прямом эфире, как есть.

Так появились сообщения очевидцев, что по Карельскому перешейку в сторону города идет огненный вал…

Что сообщение по трассе «Скандинавия» невозможно из-за падающих горящих деревьев и сгоревших большегрузных машин…

Что несколько садоводств окружены огнем, и жители ручными насосами поливают периметр, чтоб огонь не прорвался по высохшим кустарникам к домам…

Что железнодорожное сообщение с Выборгом тоже прервалось из-за горящего эшелона с нефтяными цистернами в районе Белоострова, а пожар на других участках пути не позволяет пожарному поезду подъехать и потушить.

Где, правда, где ложь, разобраться не мог никто. Поэтому предполагалось худшее. К примеру, в полдень начальник ГУВД опроверг блокировку трассы «Скандинавия», а «Радио твоей дороги» сообщало с подтверждением очевидцев: с 18.00 гаишники не пускают автотранспорт дальше Зеленогорска и разворачивают его в город.

Примерно тогда же телевизионщики городских каналов прекратили экстренные выпуски, посвященные задержанию беспрецедентной партии наркотиков. Точнее, выпуски продолжались, но наркотики стали новостью второго плана, а скоро вообще исчезли из эфира — не до них.

Телевидение то давало репортажи, если съемочной группе удавалось приблизиться к горящей точке, то новости с Киевского и Московского шоссе, на которые устремились беженцы. Новости были безрадостные: аварии в дымной мгле приводили к безнадежным пробкам — дороги встали. Первый репортаж с Московского вокзала был о битве возле билетных касс.

Следующий репортаж — о том, как толпа, повредив электронные турникеты, штурмует поезда, надеясь, в случае удачи, расплатиться наличными. Или не надеясь, думая лишь об одном: забраться и уехать.