Битва за Крым 1941–1944 гг.

Главная проблема состояла в низком уровне боеготовности материальной части в отрядах и авиагруппах, действующих на полуострове, что было вызвано неподготовленностью к эксплуатации при низких отрицательных температурах и с занесенных снегом аэродромов. При наличии в группах истребителей, пикировщиков, двухмоторных бомбардировщиков, в среднем от 20 до 30 боевых самолетов, в исправном состоянии обычно находилось по 12–15 Bf 109 или Ju 87 и всего по 6–7 Не 111. В группе III/KG51 лишь 4 Ju 88 могли подняться в воздух в конце декабря, а в отряде 4(F)/122 при наличии 14 дальних разведчиков исправен в начале января был всего один! В отдельные дни германскому командованию приходилось вовсе отказаться от ведения разведки над Черным морем (надо добавить, что уничтожение советскими летчиками 1 и 3 января 1942 г. по одному разведчику также значительно ограничило возможности отряда) [Plocher H. The German Air Force versus Russia, 1942. New York, 1966. P. 160, 161.].

Большой процент неисправных немецких бомбардировщиков, и самолетов вообще, поясняют записи в журнале боевых действий 51-й бомбардировочной эскадры, которая в декабре 1941 г. находилась в Николаеве: «Началась зима. Наконец времена перемешивания грязи закончились, и можно было снова рулить по широким русским взлетно-посадочным полосам, не рискуя увязнуть, поскольку стало очень холодно. В помещениях, в бывшей казарме военного училища, установились подлинно спартанские условия, в окнах даже отсутствовали стекла, не имелось какого-либо отепления. Продолжавшиеся снегопады и длительные снежные бури превратили местность в белоснежную пустыню. Обслуживание самолетов все время приходилось вести под открытым небом и голыми руками. Не хватало подходящей зимней одежды. Несмотря на использование нагревателей «Кёрх», авиационные двигатели запускались неохотно, если вообще запускались. Казалось, процедура холодного запуска никогда не проходила так, как это предписывалось теорией, самоуверенно утвержденной техническими инструкциями Люфтваффе. Механикам приходилось начинать прогрев в 2 ч ночи, чтобы подготовить все запланированные к вылету самолеты на рассвете…» [Dierich W. Kampfgeshwader «Edelweiss». S.].

К тому же далеко не все авиагруппы имели указанную выше численность в 20–30 самолетов. 23 ноября 1941 г. советская авиация совершила очень удачный налет на аэродром Спат, под Сарабузом, где тогда базировалась группа III/ StG77. Эскадрилья ДБ-3ф 2-го мтап ВВС ЧФ, возглавляемая капитаном Ф.Е. Острошапкиным, вылетела с аэродрома Абинская, на Северном Кавказе, преодолела примерно 400 км и сумела застать врасплох ПВО аэродрома, отбомбившись с предельно малых высот по стоянкам «юнкерсов». В списке потерь генерала-квартирмейстера Люфтваффе указаны 12 Ju 87, получивших те или иные повреждения; восполнить убыль немцам за месяц не удалось. При этом ведущий советский бомбардировщик был сбит при отходе зенитным снарядом. Совершивший вынужденную посадку экипаж попал в плен, однако в январе 1942 г. в полном составе авиаторы совершили побег и благополучно пробрались к своим.

В сложившихся обстоятельствах Люфтваффе с пользой использовали свои козыри. Отсутствие наших истребителей на передовых аэродромах, вблизи от Керчи, Феодосии, других районах высадки и тем более в небе, позволило немногочисленной немецкой авиации действовать практически без помех. Пароход «Фабрициус», например, с 28 декабря 1941 по 11 января 1942 г. выполнил четыре рейса в Феодосию, доставив десант и первоочередные военные грузы. Его командир М.И. Григор вспоминал о первом заходе в порт: «По широким сходням на берег устремились десантники, держа автоматы наготове. Для отражения налетов фашистской авиации в первую очередь выгрузили зенитные пушки и счетверенные пулеметы…

Наступал рассвет. Над портом прошел неприятельский разведчик, а вскоре показались группы бомбардировщиков. Прорываясь в окна между облаками, иногда на высоте 300–400 м, они сбрасывали на территорию порта фугасные и осколочные бомбы. Зенитная артиллерия с причалов и судов открыла огонь. Творилась что-то неописуемое. Не успела рассеяться мгла от бомбовых взрывов, как новые десятки бомб со свистом падали в воду и на берег. На палубу летели осколки, камни, куски грязи. Экипаж, ведя бой, продолжал выгрузку. Работа прерывалась лишь в момент сбрасывания бомб…» [Басистый Н.Е. Море и берег. М., 1970. С. 113.].