Битва за Крым

Документы Виктору спецчасть действительно подготовила надежные. Как и Клер. Однако лететь в Киев самолетом все равно было рискованно. В аэропортах полно видеокамер. Да и проверку авиапассажиров спецслужбы проводят тщательно, это не секрет.

Именно поэтому Логинов с Клер отправились в Киев поездом. И не прямым, а транзитным, следовавшим до Хмельницкого. На перроне Киевского вокзала людей было не очень много. Зато у купейного вагона, в котором ехали Виктор с Клер, расположилась весьма живописная группа.

Около пятнадцати мужчин лет тридцати пяти-сорока свалили в кучу хоккейное снаряжение. В центре возвышался штабель пивных ящиков. Из разговоров стало ясно, что хоккеисты-ветераны едут на товарищескую встречу со своими украинскими коллегами…

– Кажется, нас ждет веселая ночка, – посмотрел на часы Логинов.

Судя по тому, что пиво спортсмены начали пить уже на перроне, спортивным режимом они злоупотреблять не собирались. А билеты менять было уже поздно. Однако Клер только плечиками пожала:

– Подумаешь, проблема! Это же не в трюме с крысами неделю загибаться!

– Тоже правильно, – кивнул Логинов, посмотрев на девушку.

Клер все-таки заметно изменилась. Пережитое явно пошло ей на пользу. И теперь она временами напоминала не взбалмошную проститутку, а мудрую, хоть и совсем молодую женщину…

В купе Логинов с Клер были одни. Разгоряченные пивом ветераны расположились в другом конце вагона, однако шума от них все равно было предостаточно.

– Мама, где наше белье?..

– Мама, а тут ресторан фунциклирует?..

– Россия-чемпион! Оле-оле-оле! – разносилось в коридоре.

«Мама»-проводница пыталась утихомирить беспокойных пассажиров, однако все ее замечания и угрозы встречались дружным смехом. Наконец поезд тронулся. Клер сама постелила постели, после чего они с Виктором почти по-семейному попили чая.

– Чего молчишь?.. – спросил Виктор.

– Не знаю, – передернула плечиками Клер. – Просто… просто после всего это такое счастье – вот так просто ехать в поезде и ничего не бояться… Спасибо тебе!

На глазах девушки выступили слезы.

– Ну-ну! – тронул ее за плечо Виктор. – Давай об этом не вспоминать. Тем более, завтра у нас трудный день! Так что давай-ка укладываться баиньки.

– Давай, – шмыгнула носиком Клер. – А сказку расскажешь?..

– Сказку? – немного растерялся Виктор. – Ну разве что про Волка и Красную Шапочку.

– Хорошо! – сказала Клер и нырнула под простыню. – Давай!

Логинов тоже улегся, выключил свет и, подложив руки под голову, начал вспоминать:

– В общем, жила-была девочка. И звали ее Красная Шапочка. А у этой девочки была бабушка. Она жила в густом лесу…

Несмотря на шум, заснула Клер почти сразу. Логинов негромко позвал ее, потом повернулся на бок и под крики «Россия-чемпион! Оле-оле– оле!..» тоже провалился в сон. Завтра у них и вправду был трудный день.

72

Рифат Джанкоев отложил шашлык и посмотрел на своего собеседника:

– Умбаров завел нас в тупик. Меджлису необходимо новое руководство, которое не побоится сказать своему народу, что нас долгие годы обманывали. И поднимет его на борьбу! Это наша земля! И мы наконец-то должны стать на ней полноправными хозяевами!

Собеседник Рифата был одним из самых влиятельных представителей крымско-татарского народа. К его голосу прислушивались десятки тысяч крымских татар. Так что без его поддержки возглавить меджлис было практически невозможно…

– Умбаров национальный герой, – сказал собеседник Джанкоева. – Он сидел в тюрьме, когда тебя еще не было на свете…

– Я тоже с огромным уважением отношусь к нему, – кивнул Джанкоев. – Однако он себя исчерпал. Если мы хотим вернуть себе родину, мы должны заставить с нами считаться всех… Я готов взять на себя это. Если вы поддержите меня, мы очень скоро займем в Крыму то место, которое заслуживаем!

– Не скрою, – кивнул собеседник, – я бы этого очень хотел. Однако, боюсь, это невозможно.

– Это – возможно! – сузил глаза Джанкоев. – И я это сделаю! Если вы поддержите меня…

Убежденность, с которой говорил Рифат, произвела на его собеседника впечатление. Однако он был реалистом. Поэтому сказал:

– Я пока не говорю ни да ни нет. Потому что ситуация сложная. Люди действительно недовольны, но пока верят Умбарову. Однако если он не сможет объяснить всем нам, как мы должны бороться за свои права дальше, мы вернемся к этому разговору…

Попрощавшись с Рифатом, собеседник покинул отдельный кабинет ресторана. Джанкоев снова присел. На его лице возникла улыбка. Однако напоминала она скорее волчий оскал.

Рифат Джанкоев был еще достаточно молод. Заметных официальных должностей в меджлисе он не занимал. Однако узкий круг посвященных относился к Рифату с уважением.