Битва за любовь

Ранальд Мюррей, молодой сильный мужчина, оказался в весьма затруднительном положении. Те небольшие средства, которыми он располагал, таяли, как лед на весеннем солнце. Возможностей получить службу во Франции не было. Даже добраться домой ему было не на что. Хотя он хорошо понимал, что, будь у него в руках полный кошель монет, гордость не позволила бы ему вернуться к отцу, не обретя твердую почву под ногами. Тем более что никто его там особо не ждал. И, поразмыслив хорошенько, Ранальд принял решение предложить свой меч англичанам, но с условием, что он никогда не станет воевать против своей страны.

Осуществить принятое решение оказалось не так просто. Перемирия заключаются и нарушаются королями, а в народе вражда между французами и англичанами не стихает. Слишком свежа в памяти французов разоренная Нормандия, идти туда просто глупо, решил Ранальд и двинулся на север, к Кале. Эта крепость после многомесячной осады, как он узнал, теперь находилась в руках англичан. И это, по-видимому, единственное место, где он сможет встретиться с кем-то из английских лордов.

Продвигался он на север не быстро, используя старый проверенный метод. Однако становилось все труднее. Да, война оставляет жестокие следы на земле, через которую проходит.

Но вот подошел к концу и этот путь, показавшийся таким долгим. Крепость в Кале, еще недавно бедной рыбацкой деревушке, оказалась не слишком большой, но прекрасно укрепленной и окруженной системой каналов. В северной части, ближе к морю, возвышалась мощная сторожевая башня. Ранальд подошел к воротам крепости и попросил провести его к капитану. В ответ из цитадели выскочило с десяток дюжих солдат, которые живо скрутили ему руки, отобрав меч. Ранальд пытался что-то объяснить, но никто даже не стал его слушать. Его быстро потащили внутрь и поставили перед высоким пожилым офицером с недобрым, испещренным морщинами лицом.

– Мы поймали лазутчика, сэр, – громко доложил один из захвативших его солдат, – как раз под воротами крепости.

Офицер окинул Ранальда неприветливым, даже злым взглядом. Он не любил молодых ладных мужчин, особенно таких, вызывающе красивых.

– Вот и славно, ребята, – произнес он хрипловатым низким голосом, – поймали, ну и тащите на виселицу, она как раз пустует уже третий день.

– Но, сэр, – возмутился Ранальд, – я сам пришел к вам. И я не лазутчик. Я хотел поступить на службу к королю Эдуарду.

Офицер рассмеялся холодным злобным смехом, от которого мороз продирал по коже.

– У короля Эдуарда хватает солдат и без подлых шотландцев, – высокомерно заявил он. – А я не настроен выслушивать твои басни. Наши вороны давно не лакомились свеженькими трупами. Так уж будь добр, порадуй птиц.

В голове Ранальда мысли неслись бешеным галопом. Он не мог позволить дать себя вот так просто убить. Уж если умирать, то в компании с двумя-тремя солдатами, а еще лучше с этим злобным типом в офицерском платье. Меч у него, разумеется, отобрали, но его любимый кинжал можно легко достать, только бы освободить руки.

Солдаты приготовились снова поволочь пленного – теперь уже во двор, к большой виселице, которая красовалась в его центре, рядом с раскидистым старым дубом. Но тут послышались уверенные твердые шаги и в большом зале появился еще один мужчина. Он был высок, дороден и имел вид настоящего лорда.

– Кого это ты опять собираешься повесить, де Бриер? Слава Джошуа-вешателя все не дает тебе покоя? Ты уже почти достиг его побед.

Голос говорившего был обманчиво мягок – его грозовые раскаты прятались за откровенной насмешкой.

Офицер сразу преобразился до неузнаваемости. Лицо его приобрело выражение почтительное, но озабоченное.

– Очередной лазутчик, милорд, – ответил он с низким поклоном, – на этот раз шотландец.

Лорд, как показалось Ранальду, сразу потерял интерес к происходящему. Офицер все еще стоял, склонившись, солдаты вытянулись перед высоким начальством, и Ранальд не упустил момента. В мгновение ока он выбил оружие из рук ближайшего к нему солдата, повалив его на землю, и, метнувшись вперед, схватил вставшего во весь рост де Бриера. Не успели все вокруг прийти в себя, как он уже стоял спиной к стене, обхватив одной рукой перепуганного насмерть офицера, а другой приставив к его горлу кинжал.

– Нет, милорд, вы выслушаете меня, прежде чем этот свирепый боров отправит меня на виселицу, – заявил он. – Я прошу справедливости.

– Хорошо просишь, – усмехнулся лорд, – и доводы у тебя убедительные.

Он сделал знак рукой, и солдаты, готовые броситься на шотландца, отступили.

– Я выслушаю тебя, парень, – добавил он, – только отпусти уже моего офицера, он совсем позеленел, бедный. Здесь никто тебя больше не тронет, пока я не приму решение, что с тобой делать. Слово рыцаря.

Ранальд отшвырнул от себя де Бриера, потиравшего слегка поцарапанную шею, и сосредоточил внимание на лорде. Ему ничего не оставалось, как довериться его слову.

– Я действительно шотландец, милорд, мое имя Ранальд Мюррей. И я сам пришел к крепости с намерением проситься на службу к королю Эдуарду. Но меня никто и слушать не захотел.