Я медленно плетусь домой. Кирилл, наверное, все еще на тренировке, с Денисом я не виделась уже четыре дня. Господи, мы так веселились вместе на Новый год, что мне казалось, будто все уже закончилось, а сейчас меня с ног до головы колотит мелкая дрожь. И мороз здесь совершенно ни при чем. Зайдя в квартиру, я сбрасываю с себя всю одежду и направляюсь под горячий душ. Тревожные мысли терзают меня, слезы медленно струятся по щекам, сливаясь с каплями воды. Через пару недель два близких мне человека снова окажутся на ринге. Почему в жизни всегда все так запутанно и сложно? Тяжело… Выйдя из ванной, набираю Кирилла. Гудки идут, значит, он уже не в спортзале. Наверное, едет домой. Немного успокоившись, я начинаю готовить ужин. Нетерпеливо поглядываю на часы. Пора бы Кириллу уже прийти. Снова хватаюсь за телефон – не отвечает. Странно… Около десяти часов в сотый раз набираю его номер трясущимися от волнения руками. Что-то не так, я чувствую.
- Алло, - раздается на том конце.
- Кирилл! Ну, наконец-то! Я уже не знаю сколько тебе трезвоню! Где ты? Почему не брал трубку?
- Поля, у меня отец умер.
- Ч-что? – теряюсь я.
- Мой отец…Он…Он умер… - слабым голосом повторяет Кирилл.
***
Похороны прошли строго, согласно военной тематике. Попрощаться с покойным полковником Смирновым пришло много народа. Всю церемонию Кирилл стоял в стороне, и только когда большая часть людей разошлась, он подошел ближе. Его лицо не выражает ровным счетом ничего. Взгляд пустой. Но все та же старая, давно знакомая морщинка залегла меж бровей. Постояв минут десять он выпускает мою руку из своей и идет к машине.
- Кирилл! – следую я за ним. – Кирилл, куда ты? Подожди!
Но он лишь ускоряет шаг, садится в машину и уезжает. Ничего не понимая, я смотрю, как люди рассаживаются по машинам и автобусам, чтобы ехать в кафе, на поминки.
- Простите, Вы Полина? – вывел меня из ступора какой-то мужчина в военной форме.
- Да, - отвечаю я.
- Меня зовут Николай. Я знаю, что у Кирилла были напряженные отношения с отцом, но Саша очень любил его. Я просто хочу сказать, что если вдруг вам нужна будет какая-нибудь помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Кирилл знает, где меня найти. Вы уж берегите его, ладно? – в его печальном взгляде я вижу боль. Боясь, что заговорив, заплачу, я просто киваю ему. Он легонько пожимает мою руку и отходит.
***
Прошло уже несколько дней, с тех пор похоронили его отца, но Кирилл почему-то упорно избегал меня. Приходил домой очень поздно, а утром уходил ни свет ни заря. Поначалу я ходила за ним, пыталась быть рядом, потом поняла, что он хочет побыть один, но сегодня мое терпение лопнуло. Я беспокоюсь за него, черт возьми! И, в конце концов, завтра вылет в Москву!
- Он здесь? – сходу спрашиваю я, влетая в спортзал.
Алекс, парень-администратор, молча тыкает пальцем в сторону одиночного зала. Я пулей пролетаю через основной зал и открываю дверь в маленькую коморку, в которой весят две груши для одиночных тренировок. Я медленно вхожу, плотно закрывая за собой дверь. Кирилл молотит без остановки все больше раскачивающуюся в разные стороны грушу и, кажется, даже не замечает, что уже не один. Ежесекундно я слышу жесткие удары по груше, которые эхом отлетают от стен комнаты.
- Хватит, остановись! Прошу тебя, хватит! – не выдержав, срывающимся голосом кричу я. – Зачем прятаться? Почему ты не признаешься, что тебе больно? В этом ведь ничего такого! Или тебе проще колотить бездушный предмет, чем признать свою человечность? Ты ведь не такой! Не такой… - обессилевши от крика, я оседаю на пол.
- Не такой? – бросив грушу, Кирилл подходит ко мне. – А какой же я, по-твоему? А? Какой? – тряся меня за плечи, он все продолжает кричать. А я лишь сижу и смотрю на него перепуганными, полными слез глазами.
- Хватит, милый, прошу тебя, - почти шепотом говорю я. – Не нужно больше сдерживаться и прятать свои чувства. К чему эта маска безразличия? Тебя никто не видит! От меня не закрывайся! Я знаю, что тебе больно, хоть ты и стараешься не показывать этого.
Кирилл медленно опускается на пол рядом со мной и закрывает лицо руками. Я встаю на колени и обнимаю его, прижимая голову к груди.
- Не надо меня жалеть! – отстраняется он от меня. – Полина, ты постоянно пытаешься увидеть во мне какого-то…кого? Доброго, любящего, послушного мальчика? Да только я не такой! Я хмурый, психованный, жестокий… И не надо меня переделывать!
- Я…не… - я теряюсь от его резкого тона.- Зачем ты говоришь мне все это?
Кирилл тяжело дышит, встает и снова направляется в сторону груши. Несколько минут я просто стою и смотрю, как он с еще большей злостью и отчаяньем колотит ее, потом резко поворачиваюсь и иду к выходу. Возле самой двери Кирилл догоняет меня, хватает за руку и грубо прижимает к стене. Я пытаюсь пошевелиться, но под натиском его тела мне не шелохнуться.
- Что? Чего ты добиваешься? – спрашиваю я его и чувствую, как злость закипает у меня внутри. – Ты хочешь, чтобы тебя все ненавидели? Ты хочешь, чтобы я возненавидела тебя? Так знай - этого не будет! Я никогда…
- Замолчи! – рявкает он мне в лицо.