Битва за масть (Бригада - 2)

- Братишка, мы их найдем.

- Погружай! - скомандовал Саша.

Через несколько минут самолет взмыл в небо и взял курс на юго-восток.

* * *

В Душанбе его встретили и, обыскав, усадили в машину. Молчаливые "басмачи" оставили ему и бумажник, и сотовый телефон. Только забрали четки Фархада. Оружия же у него с собой никакого не было. На кой оно было бы нужно при таком раскладе?

Была уже полная темнота, именно та, что бывает осенью только в Средней Азии, когда не видно буквально ни зги. Ехали они довольно долго, около сорока минут, забирая все выше, в горы.

Наконец остановились возле большого дома, вход которого был освещен парой фонарей и обвит виноградной лозой.

Сашу провели в большую комнату. И он не сразу увидел, что в глубине ее, на низком диване сидит человек с короткой седой бородой, одетый в таджикский халат и с повязкой на голове. Саша сразу понял, что это - Гафур, отец Фары. Саша кивнул ему и начал рассказывать свою историю. В какой-то неуловимый момент такой комок засвербил у него в горле, что он вынужден был замолчать, едва сдерживая подступившие слезы.

- Почему он замолчал? - куда-то в пространство вопросил старый Гафур.

Один из встречавших "басмачей" кивнул Белому и плеснул в пиалу немного зеленого чая. Саша краем глаза увидел это, но не стал брать в руки пиалу и продолжил. Уверенно и, насколько это было возможно, спокойно:

- Имея то, что я имею, - говорил он, глядя прямо перед собой, - я легко бы мог укрыться в любой стране мира и жить там мирно и спокойно хоть до ста лет. И никто никогда не нашел бы меня. Но я прилетел...

Старый Гафур едва заметно кивнул.

- Я мог бы сделать еще хуже, - чуть громче сказал Белый. - Я мог послать к вам своих людей, и они устроили бы мои дела, пролив при этом много крови...

На руке второго "басмача" сверкнул выхваченный из ножен кинжал. Старик едва заметным движением глаз остановил его движение.

- Но я приехал сам и один... - продолжил Саша. И как бы в подтверждение его слов третий встречавший его таджик, тот, что сидел рядом с Гафуром, достал из кармана четки Фархада и протянул их старику.

- Это его четки... - объяснил всем очевидное Саша.

И, наконец, сказал самое важное, самое главное:

- Я прилетел потому, что Фара был мне как брат, и я любил его, как брата...

Взяв четки, старик опустил голову и несколько секунд сидел молча, борясь со слезами. Мужчины не должны плакать. То есть: никто не должен видеть, как мужчина плачет. Наконец он поднял глаза и посмотрел на Белого:

- Фархад говорил, что у тебя родился сын.

- Да, - едва слышно ответил Саша.

- Как ты его назвал? - почему-то всем было ясно, что именно ответы на такие вот простые вопросы сейчас больше всего интересуют старика.

- Иваном.

- Когда умер твой отец?

- Я его почти не помню, - отвернулся в сторону Саша.

- Я ему верю. Отпустите его к сыну, - распорядился старик.

И никто не мог его ослушаться.

* * *

Мерный и мирный гул самолетных двигателей навевал то ли сон, то ли дрему с яркими, будто запечатленными на цветной пленке видениями.

Вот молодой солдат Фархад набивает косяк и, повернув голову к подходящему Саше, улыбается и отдает ему папиросу. Так они познакомились...

Вот Саша и Фархад танцуют какой-то дикий танец посреди казармы, обняв друг друга за плечи. Это день, когда они узнали о дембеле...

А вот они, обняв друг друга за плечи, идут по части, и солнце уже почти скрывается за гребнем ближайшей вершины. И говорят. О вещах, которые не всегда можно выразить словами.

- Я не знаю, прощаемся вроде, получается? - сказал тогда Саша.

- Да перестань! - уверенно, как всегда, ответил Фархад. - Ты знаешь, один философ сказал: если души не умирают, значит, прощаться - это отрицать разлуку...

А вот они с автоматами уходят в караул по горной тропе. Саша почему-то отстает, не может нагнать друга, а тот постепенно скрывается в утреннем тумане. Не догнать его. Никак не догнать...

"Наш самолет, следующий рейсом Душанбе-Москва через двадцать минут произведет посадку в аэропорту "Домодедово"".

Над Сашей склонилась стюардесса:

- Простите, вам плохо?

- Мне хорошо.

Стюардесса протянула ему поднос с "Взлетными". "Какие "Взлетные", когда уже Москва?" - подумал он, но конфетку взял.

* * *

Встречали его все вместе - Космос, Пчела, Фил.

- Здорово, братья! - как всегда, обнялся со всеми по очереди.

- Здорово! Ну, как погода? - не удержался от любимого вопроса Космос.

- Жарко, - усмехнулся в ответ Саша.

Фил чуть придержал Белого перед выходом из аэропорта:

- Братишка, мы их нашли. - Кто?

- Поехали.

На крышу головной машины нацепили мигалку. До офиса домчались за двадцать минут - с воем и ветерком.

* * *

В маленьком серебристом магнитофоне крутилась пленка. Звучал голос Каверина: "Абсолютно левый азиат. Работает с Белым, но не при делах".

Ему отвечал голос Бека, явно что-то в этот момент жующего: "Ну, тогда сведи его с пацанами". Дальше все только трещало и шипело.