Битва за Новороссию

Предлогом стал налет гайдамаков на пограничный городишко Балты. По этому поводу великий визирь вызвал русского посла Обрезкова и потребовал, чтобы все русские войска покинули Польшу и чтобы Россия перестала защищать там диссидентов (то есть православных и протестантов). При этом визирь потребовал от Обрезкова немедленно согласиться со всеми турецкими требованиями, «или хочешь увидеть войну?» Ложь визиря была весьма затейлива: гайдамаки, польские подданные, действовали с польской территории, не контролируемой русскими войсками, – при чем здесь Россия? Наконец, русские войска были единственным средством урезонить гайдамаков.

Обрезков резонно отвечал, что давать обязательства вне его компетенции, и попросил визиря письменно изложить все требования, которые будут немедленно отосланы в Петербург. В ответ по приказу визиря посол и 11 человек его свиты были арестованы, под улюлюканье толпы проведены через весь Стамбул и заключены в Семибашенный замок. Это был турецкий способ объявления войны.

Екатерина и ее окружение всеми силами хотели оттянуть войну. Положение Екатерины на престоле было еще не достаточно прочно. Россия серьезно увязла в польских проблемах, на решение которых требовалось минимум несколько лет.

Тем не менее Екатерина была настроена оптимистично, сравнивала турок с мышами, разбудившими спящего кота, и пообещала «задать такого звону, какого от нас не ожидали».

А чуть позже Екатерина пообещала поджечь Оттоманскую империю с четырех концов. И слова великой императрицы не разошлись с делом. Русские войска были посланы в Молдавию и Валахию, в Крым и на Кавказ. А четвертым углом Оттоманской империи Екатерина решила сделать Грецию, включая ее малоазиатскую часть. Впервые в новой истории русский флот отправился в дальний и беспримерный поход за 8 тысяч верст в Восточное Средиземноморье. Наши корабли должны были действовать в архипелагах островов Эгейского (Белого) моря, за что русские эскадры получили название «архипелажных». В состав 1-й архипелажной эскадры, которой командовал адмирал Григорий Спиридов, вошли 7 кораблей, фрегат, бомбардирский корабль, четыре пинка и два пакетбота[50].

Артиллерию эскадры составляли 640 пушек. Помимо личного состава (3011 человек), на судах находились взятые сверх нормы десантные войска – 8 рот Кексгольмского пехотного полка и 2 роты артиллеристов, мастеровые для ремонта кораблей и артиллерии, в общей сложности 5582 человека.

К великому удивлению турок, да и всей Европы, в декабре 1769 г. эскадра Спиридова вошла в Средиземное море.

Однако надежды императрицы на то, что греки при виде русского флота поднимут восстание и выгонят османов, по крайней мере с европейской части Греции, оказались прожектерством. Греческие повстанцы терпели на суше поражения одно за другим. Графу Алексею Орлову, назначенному главнокомандующим на Средиземноморском театре, пришлось эвакуировать русские десантные отряды с материковой части Греции.

Зато в ночь на 16 июня 1770 г. русские бомбардирские корабли и брандеры сожгли турецкий флот в Чесменской бухте. У турок было 16 кораблей, 8 фрегатов и 60 гребных судов (бригантины, шебеки, галеры и т. д.), на борту которых находилось 15 тыс. человек и 1430 орудий. Турецкий корабль «Родос» и 8 галер стали трофеями русских. Спастись не удалось ни одному турецкому судну.

В царских и советских военно-морских изданиях подробно расписывались поход «обшивной» эскадры в Средиземное море и Чесменское сражение, а затем ставилась точка. А чем же занимался русский флот в Архипелаге еще целых четыре года? Об этом у нас было как-то не принято упоминать.

Сразу после Чесмы встал вопрос – а что делать дальше? Императрица всячески подталкивала Алексея Орлова к прорыву через Дарданеллы, но у нее не хватило решимости отдать четкий, не терпящий возражений приказ. А неустрашимый «орел» струсил. Нет, по природе он был очень храбрым человеком. Он, не колеблясь, рисковал головой в день переворота 28 июня 1762 г. и через 9 дней, 6 июля, в спальне Петра III в Ропшинском дворце. Но после Чесмы Алексей Орлов был в зените славы, а его брат Григорий делил ложе с императрицей. Прорыв в Мраморное море и бомбардировка Стамбула могли многое дать Екатерине II, но положение братьев не изменили бы. А вот поражение могло привести и к падению обоих. Поэтому граф не рискнул идти на прорыв. Вместо этого Орлов решил начать тесную блокаду Константинополя. Впервые с 1453 г. Константинополь оказался блокирован вражеским флотом с юга.

Но, чтобы вести боевые действия в Средиземном море, русские эскадры должны были иметь базы для отдыха моряков, пополнения запасов, ремонта кораблей и т. д. Мальтийские рыцари оказывали гостеприимство русским морякам, но от Мальты до Дарданелл 1500 верст, а до ближайшей военно-морской базы Кронштадта – в 7 раз дальше.

Казалось, русская эскадра обречена на гибель. Надвигалась зима – холода и шторма. О захвате какого-либо порта на материковой Греции нечего было даже и думать. Оставалось захватить какой-нибудь остров.