Битва за Орион

В голове зрел план, который мог сработать. Она полетела бы на Орион и исцелила Халипу, а он пока попытался вытащить отца из его состояния. Или привезла бы с Ориона Нарута. У того наверняка опыта побольше в таких делах. Но как же быть с людьми? Им нужен лидер. И она обещала им стать. Голова трещала от множества мыслей. Ноги сами привели к озеру. В свете заходящего солнца оно было сказочно красивым, оранжевые блики скользили по воде. «Мать наконец-то гордится мной. Так не хочется снова всё испортить». Но на кону была жизнь старейшины, и Ариша приняла решение. Она сделает то, что должна. То, что подсказывает сердце. Зира в качестве единомышленника потеряла. По крайней мере, было понятно, что он против задуманной авантюры. Как ни парадоксально, но первым кого решила посвятить в свой план оказалась мать. Конечно, раньше она бы заранее знала, что та ответит. Но времена меняются, как и люди. И Ариша надеялась, что та поймёт. Рассказав о намерениях, затаила дыхание.

— Хорошо, — со вздохом произнесла Мила, и рухнула в кресло. — Я считаю идею крайне полезной, и столь же отчаянной и сумасбродной. Это опасно, дочь. Ты можешь попросту не вернуться. Особенно, если кому-нибудь станет известно кто ты такая. Но если план с Зиром не сработает, останется только одно существо, которое может вернуть твоего отца. И как бы мне было неприятно признавать — это Нарут. А он, как нам известно, на Орионе, окружённый со всех сторон повстанцами. И самостоятельно оттуда прибыть не сможет. Я даю своё согласие на наш страх и риск, — взяла дочь за плечи и сильно сжала.

— Я справлюсь, мам.

Они обсудили детали. Этой же ночью было решено связаться с Нарутом и сообщить о скорейшем прибытии. И еще нужно было узнать место дислокации. Или чтобы кто-нибудь встретил её в назначенном месте. План решили держать в строжайшей секретности. Запрещалось обсуждать его даже с дедом, обманывать которого было тяжелее всего. Арише разрешалось взять с собой двоих сопровождающих, но только тех, кому безоговорочно доверяет. Этим же вечером рассказала всё Вике, которая и являлась номером один в списке. Ей очень хотелось бы взять с собой Зира, но это было невозможно, как минимум по двум причинам. И тогда оставался лишь один человек, которому, несмотря на ужасные поступки, смогла бы доверить свою жизнь. Вика запротестовала, тыча пальцем в сторону Серого.

— Какого хрена? Я простила этого козла! Но лететь с ним и с тобой? Это всё равно что бередить зажившие раны! — она была заметно уязвлена, и Ариша решила разобраться со сложившейся ситуацией по-доброму.

— На кону жизнь всех людей Земли, а ты думаешь о гордости? Прекрати. Что было, то было. Вы двое нужны мне, как никогда раньше. Вы единственные кому могу довериться. Оставим распри.

— Нет, только полюбуйтесь на мезозойскую принцессу! Распри! — и они расхохотались. Ариша шуточно стала изображать, как поджигает Вике задницу, от чего даже Серый зашёлся громогласным басом.

Вылет запланировали на утро. Мать подготовила транспорт — новейший аэролёт со всеми удобствами на борту. Только вот нужен был пилот. Ариша и Вика отпадали, Серый тоже управлять не умел. И тогда они посвятили в детали путешествия дядю Барса, который умел управлять любым агрегатом, и достаточно хорошо разбирался в технике. Он хоть и был против рискованного путешествия, но за неимением другого выхода, посчитал, что лучше находиться рядом с племянницей и иметь возможность защитить, чем торчать здесь и мучиться от страшных предположений. Все детали были оговорены несколько раз, после чего они отправились спать. А Мила в туннели, где её ожидали Фарагор и Зир. Ариша тоже хотела пойти, но мать настояла, что ей лучше этого не видеть.

* * *

Мила спустилась туда в назначенное время. Зир неторопливо беседовал с Фарагором. Она сдержанно поздоровалась, стараясь не выдавать до какой степени страшно, тело сотрясала мелкая дрожь. Зир присел на край кушетки и положил ладонь Шведу на лоб, заслонив всё лицо. Далее следовало два часа напряженной тишины. Она боялась пошевелиться, издать хоть какой-то звук, который может помешать мальчишке, юному, но уже такому одаренному. Разглядывала, молясь, чтобы у него получилось. Сын своего отца унаследовал жёсткие черты и дар, но всё-таки в нём было гораздо больше от Сильвы, и это успокаивало, учитывая, как близок стал её дочери. Лоб и шея мальчишки покрылись испариной, напряжение возрастало. Он применял всё больше силы, которая стала осязаема, зрачки хаотично двигались под веками в разные стороны. Прошёл ещё один час, и оливковая кожа побледнела. Фарагор заметил, и остановил эксперимент. И вдруг Швед дернул пальцами правой руки. Она в голос разрыдалась, стыдясь и в то же время, испытывая облегчение от пролитых слёз. Результат означал, что потребуется чуть больше времени, и всё обязательно получится. В тот день у неё появилась настоящая надежда. В комнату вошла Сильва. Подойдя ближе, положила руку на плечо сыну.

— Я горжусь тобой, сын! — а после повернулась к ней. — Мила. Это самое меньшее, что может сделать моя семья после всего. Ну, ты понимаешь.