Битва за рай

Я быстро поняла, что идея Корри оказалась правильной, но осуществить её нелегко. И если бы я не была такой упрямой, тупоголовой идиоткой, я бы в этот момент просто сдалась. Мы ползли по чему-то вроде норы рахитичного кролика, и я толкала перед собой рюкзак Корри. Но я видела каменную стену слева от себя и чувствовала, что мы определённо движемся вниз и, похоже, огибаем третью Ступень Сатаны. Потом Корри остановилась, вынудив остановиться и меня.

   — Эй! — сказала она. — Ты слышишь то же, что и я?

Есть некоторые вопросы, которые меня по-настоящему раздражают, вроде: «Что ты знаешь?» или «А ты работаешь в полную силу?» — так говорит наш классный руководитель, — а ещё: «Угадай, о чём я думаю?» или «Какого черта ты делаешь, милая леди?» — это папа, когда сердится. Мне все они не нравятся. Вопрос «Слышишь ли ты то же, что и я?» относится к той же категории. К тому же я устала, вспотела и была разочарована. И потому ответила не слишком вежливо. После долгой паузы Корри, проявляя куда больше терпения, чем я, сказала:

   — Там впереди вода. Текущая вода.

Я прислушалась и только тогда поняла, что тоже слышу эти звуки. И тут же сообщила об этом назад, остальным. Может, это и не имело особого значения, но подтолкнуло нас продвинуться немного дальше. Я мрачно ползла вперёд, вслушиваясь в шум воды, который становился всё громче и ближе. Похоже, это был довольно быстрый поток, а на такой высоте это означало источник. И мы все могли напиться свежей холодной воды, что выбивалась из-под гор. Нам это не помешало бы, если мы собирались карабкаться обратно на самый верх Ступеней. А уже надо было возвращаться. Время шло к вечеру, пора было устраиваться на ночлег.

И тут я очутилась рядом с ручьём, где уже стояла на камне Корри и улыбалась мне.

   — Ну, кое-что мы всё-таки нашли, — улыбнулась я ей в ответ.

Ручей был просто чудесный. Солнечные лучи до него не добирались, так что он выглядел тёмным, прохладным и таинственным. Вода пузырилась на камнях, зелёных и скользких ото мха. Я опустилась на колени, плеснула водой себе в лицо, а потом принялась лакать, как собака, пока подтягивались остальные. Площадка у ручья была невелика, но Робин сразу отправилась в одну сторону вдоль ручья, а Ли в другую, чтобы исследовать окружающее пространство; они шли, осторожно перешагивая с камня на камень. Я восхитилась их энергией.

   — Какой симпатичный ручеёк, — пролепетала Фай. — Но, Элли, нам бы лучше уже отправиться обратно.

   — Знаю. Но сначала давайте немного отдохнём, всего пять минут. Мы все заслужили отдых.

   — Всё это будет похуже курса выживания, — пожаловался Гомер.

   — Я теперь жалею, что не посещала эти занятия, — призналась Фай. — А вы все туда ходили?

Да, я ходила на эти уроки, и они мне нравились. Конечно, я частенько отправлялась за приключениями с мамой и папой, но курс выживания прививал вкус к чему-то посложнее. Я как раз начала об этом думать, когда вдруг появилась Робин. У неё было такое лицо, что можно испугаться. В густых кустах я не смогла встать во весь рост, но выпрямилась насколько смогла, и очень быстро.

   — Что случилось?

Робин ответила тоном человека, который слышит свой голос, но не в силах поверить собственным словам:

   — Я там только что нашла какой-то мост...

3

Тропа оказалась завалена листьями и прутьями, а местами вообще почти заросла, но в сравнении с тем, через что мы уже прошли, это было почти шоссе. Мы выстроились на ней в ряд, восхищённо глядя вниз. У меня чуть голова не закружилась от облегчения, изумления и благодарности.

   — Элли! — торжественно произнёс Гомер. — Я никогда больше не назову тебя безмозглой упрямой кучей.

   — Спасибо, Гомер.

Это был прекрасный момент.

   — Скажи ему вот что, — предложил мне Кевин. — «Вам повезло, балбесы, что я не дала вам повернуть обратно, когда всем вам хотелось сбежать».

Я не обратила внимания на его слова.

Мост был старым, но великолепно построенным, около метра в ширину и метров пять в длину. Он пересекал ручей на большой поляне. У него имелись даже перила. Сама плоскость моста была сооружена не из плоских досок, а из круглых брёвен, абсолютно точно подогнанных друг к другу. На концах они скреплялись поперечинами, а крайние брёвна надёжно удерживали деревянные колышки.

   — Да, вот это работа! — изумился Кевин. — Напоминает мне мои собственные первые труды.

Все мы вдруг переполнились энергией, как будто в нас влили новые силы. Мы едва не решили устроиться на ночёвку прямо на этой поляне, она выглядела такой прохладной и тенистой, но желание продолжить исследование оказалось слишком сильным. Мы снова вскинули на спины рюкзаки и, болтая, как попугаи, помчались вниз по тропе.

   — Похоже, правду говорят насчёт Отшельника! Никто другой не стал бы здесь так трудиться.

   — Интересно, как долго он тут живёт?

   — Откуда тебе знать, что это «он»?

   — Местные всегда говорят о нём как о мужчине.

   — Да просто о нём болтают в основном мужики. — Это сказал Ли, проявив незаурядную сообразительность.

   — Должно быть, он тут много лет прожил, раз ему понадобился мост.

   — И тропа утоптана.