Битва за Родину (СИ)

— Ну раз исправился, пойдемте я вас чайком с печеньем напою, — весело предлагает дед.

— Пойдем.

Дед пропускает меня и Виктора на кухню, наливает нам чай с большого пузатого самовара, сверкающего золотистыми боками. Берет тарелочку с печеньем, отсыпав водителю половину.

— Виктор ты пока тут чай попей, можешь в гостиной телевизор посмотреть, — предлагает генерал, — А мы с внуком в кабинете поговорим.

— Хорошо, — кивает шофер, — Я тогда в гостиную перейду.

Мы шагаем по деревянной лестнице на второй этаж. Ступеньки возмущенно скрипят под ногами.

Оказавшись в кабинете, дед предлагает мне присесть, а сам тихо закрывает дверь, фиксируя её щеколдой. Константин Николаевич бросает быстрый взгляд на настенные часы и поворачивается ко мне:

— Через час-полтора приедет Ивашутин. Я ему сказал, что будем договариваться о встрече с «предсказателем». Как мы условились, он не знает, что ты будешь на даче. Теперь послушай новости. Петр Иванович нам окончательно поверил. Твои предсказания сбылись с удивительной точностью. Войтыла стал папой Иоанном Павлом II, Микоян умер. У Полякова, в его отсутствие, был проведен обыск. Тайники были в тех местах, которые ты указал. К ним добавили результаты наблюдения, и Полякова взяли. Начались задержания и других предателей по твоим материалам.

— Сразу и всех?

— Скажем так, большей части тех, которых ты упомянул, — уклончиво отвечает дед.

— Это плохо, — поджимаю губы, — Сам же должен понимать, что подобные действия привлекут к себе внимание. Как наших заокеанских «друзей», так и предателей из Политбюро и спецслужб. Тот же Андропов на говно изойдет, получив информацию о задержании Гордиевского и других офицеров ПГУ КГБ. Петра Ивановича просто растерзают за подобную самодеятельность. Аккуратнее надо было. Как же так дед? Вы ведь опытные мужики, офицеры и так подставиться?

— Мальчишка! Не учи ученых! — дед хмурится, — Петр Иванович начальником Особого Отдела был, когда тебя ещё и в проекте не предусматривалось. Думаешь, он это не предвидел? После поимки Полякова, со всеми доказательствами к Дмитрию Федоровичу пошел.

— Устинову?

— К нему. А вообще не перебивай. Ивашутин показал материалы, и сказал, что есть возможность обезвредить большое количество высокопоставленных предателей в ГРУ и КГБ. Просил дать добро на аресты и допросы, гарантировал результат. Устинов попробовал его переадресовать к Андропову, но Петр Иванович сказал, что информация может случайно утечь и вся операция сорвется. Здесь ещё один момент роль сыграл. У Устинова выпал шанс показать отличную работу армейской контрразведки. Мол, КГБ не смог, профукал кучу предателей, а его ведомство ГРУ отлично сработало. Подумал, созвонился с Брежневым, захватил с собой Ивашутина, и поехал в генсеку в Раздоры за санкцией. Брежнев тоже долго мялся, думал, но в итоге, посмотрел материалы, согласился не информировать Андропова и сохранить всё в тайне. Разрешил действовать, но «под личную ответственность». Ему же тоже надо иметь козыри против председателя КГБ. Если Петр Иванович облажается, то Леонид Ильич вроде ни причем. А если всё сделает, как требуется, то часть успеха тоже на Брежнева перейдет. Он же санкционировал захват предателей. И ещё один фактор сыграл. Генсек сам участник войны, и возмущался массовым предательством офицеров. Так что тут всё идеально сложилось.

— Дай бог. Но Андропов будет рвать и метать, — вздыхаю, — Думаю, не рановато ли вы их взяли?

— Не рановато, — суровеет дед, — Каждый час работы этой сволочи на американцев и англичан, это проданные и преданные товарищи, информация о нашей промышленности и секретных разработках, разрушенные агентурные сети. Петр подумал и решил: не нужно этим гнидам и дальше на свободе гулять. Раньше сядут — меньше ущерба. Да и не всех пока взяли, как я понял из его объяснений. Приедет, расскажет подробнее.

— Хорошо, подождем, — соглашаюсь я.

— Только сначала я с ним поговорю, а потом тебя представим как предсказателя. Он, наверно, шокирован будет, — улыбнулся дед, — Мой внук — предсказывает будущее. Петр же тебя ещё с малых лет знает. Честно говоря, и сам бы в это не поверил, если бы не убедительные доказательства.

— А что делать? — шутливо развожу руками, — Других предсказателей у меня для вас нет.

— Ты помнишь, как вести себя с Ивашутиным? — Константин Николаевич внимательно посмотрел на меня, — Мы это с тобою уже обсуждали тогда на лавочке.

— Конечно. Быть убедительным и искренним. Не волнуйся, я помню, — успокаиваю деда, — Все, что от меня зависит, сделаю. Не подведу.

— Будем надеяться.