Битва за Россию

Олег Платонов. «Черный октябрь» 1993 года я могу назвать только государственным переворотом, поскольку именно он привел к уничтожению системы советской власти. И это было неизбежное развитие событий, которые произошли из-за целой цепи предательств, совершенных высшей элитой СССР начиная с середины 1980-х годов под влиянием Запада. Даже ортодоксальное советское руководство с середины 1970-х годов все делало с оглядкой на Запад.

В конце сентября — начале октября 1993 года я несколько раз был в «Белом доме», последний раз — вечером 2 октября. И меня просто поразило, какая неадекватность, какая совершенно неоправданная эйфория господствовала в головах сторонников Верховного Совета. Люди — я тут не буду называть фамилий, ни к чему это сегодня — больше думали о том, как поделить шкуру еще не убитого медведя, а реальной работой, реальной борьбой против Ельцина и его клики никто не занимался. Все выливалось в бесконечную говорильню и даже специально сводилось к ней.

Сейчас, к сожалению, немалое число наших патриотов-государственников продолжают мыслить теми же категориями, что и в 1993 году. А надо понять, что жизнь уже изменилась. Изменилась сама система координат. Ведь что произошло? Да, в 1993 году не получилось то, чего хотели мы, патриоты России, государственники, националисты. Но не получилось и то, чего хотели наши противники, западники. Россия оказалась ощутимо ближе к национальным началам, чем была в 1993 году. То есть при всем при том произошел реальный сдвиг в самосознании общества — в нашу сторону.

«ЗАВТРА». То есть вы считаете, что победить народное восстание 1993 года не могло?

О.П. Я не могу назвать события тех лет народным восстанием. Да, политическое выступление русского народа было, но они не было определяющим, оно оказалось спровоцировано и вписано совсем в другие политические технологии. Но понимание этого пришло не сразу, а в 1993 году оно если и присутствовало, то лишь на уровне догадок и ощущений. Как говорится, всему свое время.

«ЗАВТРА». А как лично на вас повлияли эти события?

О.П. Они стали одним из толчков к созданию нашего Института русской цивилизации, но сама идея его создания принадлежит митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну (Снычеву). На мой взгляд, он был выдающейся, великой исторической личностью. Кстати, владыка Иоанн сотрудничал с вашей газетой и в период «Дня», и в период «Завтра». Незадолго до его смерти, кажется, в середине 1995 года, у меня была длительная, около трех часов, встреча с ним, и он сказал, что пора создать свод духовных сведений о России, о том, как зарождалась и развивалась русская цивилизация. Он много тогда говорил, рассказывал, как в XVI веке под руководством митрополита Макария были собраны «Великие Четьи Минеи» — настоящая энциклопедия русской духовности с древнейших времен до середины XVI века. И предложил мне попробовать решить такую задачу: подвести итоги русской духовности с древнейших времен до наших дней. Задача тогда показалась совершенно неподъемной, и только через несколько лет после ухода владыки пришло такое состояние, сложились такие условия, которые позволили эту работу начать.

Наш институт сначала был сформирован как духовно-издательский научный центр, вокруг которого объединялись русские ученые. И сразу у нас было два главных направления работы: создавать энциклопедию русской духовности и отвечать на текущие запросы времени, то есть ставить и решать те научные проблемы, которые раньше обходились и замалчивались, но сейчас становятся жизненно важными для русской цивилизации.

Например, была совершенно не исследована и мифологизирована тема масонства и его влияния на Россию. У меня были единомышленники в спецслужбах, благодаря которым в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда начали открываться архивы, в том числе знаменитый секретный архив КГБ СССР, в котором находились материалы масонских лож России и Европы, я в числе первых узнал об этом и получил возможность там поработать. С 1991-го по 1995-й год я изучал эти материалы. Результатом стал целый ряд моих книг о масонстве, которые в некоторых кругах вызвали просто шок. Особенно много шума поднялось, когда наша исследовательская группа опубликовала материалы о тех, кто являлся масоном в современной России.

Когда мы работали в этих архивах на станции метро «Водный стадион», то так получилось, что в читальном зале по правую сторону располагались мы, а по левую сторону — представители масонских организаций.

Они тоже получили сначала через Андрея Козырева допуск к этим архивам, переписали их каталоги, а затем началась передача этих архивов в руки, как тогда выражались, правообладателей, то есть масонских лож Франции, Голландии и других государств.