Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

В 1985 году начальником вычислительного центра Курчатовского института назначили молодого физика Алексея Солдатова: директору института, Анатолию Александрову, нужен был человек, способный объяснить программистам, что от них требовалось{25}. Крепко сбитый, всегда серьезный Солдатов, отец одного из авторов этой книги, сильно заикался и говорил медленно. Чтобы преодолеть дефект речи, он тщательно обдумывал каждую фразу и говорил только то, что действительно хотел сказать, благодаря чему его речь была точной, пусть и не слишком выразительной.

К 34 годам у него за плечами была успешная карьера в ядерной физике. Он окончил Московский инженерно-физический институт, попал на работу в Курчатовский, через пять лет защитил кандидатскую, затем стажировался в институте Нильса Бора в Копенгагене. Солдатов дописывал докторскую и в Курчатовском был известен тем, что загружал расчетами суперкомпьютеры больше, чем любой другой сотрудник.

К тому времени руководство института собрало команду программистов, чьей главной задачей стала адаптация операционной системы Unix, копию которой удалось украсть двумя годами ранее в Калифорнийском университете. Unix никак не зависит от «железа», так что ее можно было использовать на любом институтском компьютере, как на «Эльбрусе», суперкомпьютере, созданном в СССР, так и на EС ЭВМ, советской копии суперкомпьютера IBM. Еще одним важным преимуществом Unix было то, что на ней можно было построить сеть. Первая версия модифицированного советскими программистами Unix была продемонстрирована еще осенью 1984 года на одном из семинаров, проходивших в стенах Курчатовского института.

Лидером команды был 30-летний, с копной золотистых волос, Валерий Бардин, будущий обладатель премии Совмина СССР за «юниксизацию» Союза. Бардин фонтанировал грандиозными, странными, часто гениальными идеями{26}. Когда Солдатов узнал об адаптации Unix и команде Бардина, он тут же вспомнил про компьютерную сеть, которую видел в Институте Нильса Бора, и предложил создать такую же на Unix в Курчатовском институте{27}.

За несколько лет программисты сделали свою версию Unix и запустили на ней локальную сеть{28}. Операционную систему назвали ДЕМОС, «Диалоговая единая мобильная операционная система». За нее в 1988 году вся команда получила премию Совета министров СССР – впрочем, секретно. Курчатовская сеть была создана на тех же протоколах, что и интернет. Пока программисты Бардина писали код, Солдатов использовал весь свой административный талант, чтобы убедить начальство института закупать необходимое для работы сети оборудование. Институт был настолько большим, что идея соединить в сеть компьютеры, стоящие в разных зданиях, выглядела более логичной, чем собрать все машины в одном вычислительном центре.

Со временем Курчатовская команда разделилась на две группы. Программисты не хотели упускать возможности, которые появились после того, как Горбачев одобрил идею «кооперативов» – первую форму свободного частного предпринимательства. Они захотели продавать операционную систему ДЕМОС, а для этого им нужно было вырваться из тщательно охраняемого комплекса Курчатовского института. Эта группа перевезла свои компьютеры на второй этаж просторного двухэтажного здания на Овчинниковской набережной Москва-реки. В 1989 году здесь образовался кооператив «Демос».

Вторая группа осталась работать в вычислительном центре Курчатовского института под руководством Солдатова. Несмотря на произошедший раскол, обе группы продолжали работать вместе, ведь сеть была одна на двоих: специалисты постоянно ездили из института в кооператив и обратно. Когда им понадобилось название для сети, молодой программист Вадим Антонов запустил генератор английских слов. Сгенерировалось Relcom. Антонов предложил расшифровывать это как reliable communications (надежная связь), и название прижилось.

Летом 1990 года «Релком» стал реальной сетью, соединив московский Курчатовский институт и ленинградский Институт информатики и автоматизации. Потом подключились научные центры в Дубне, Серпухове и Новосибирске. Сеть работала по обычным телефонным линиям, так что ее пропускная способность была крайне мала: ученые могли лишь обмениваться электронной почтой. Но релкомовские программисты мечтали подключиться к всемирной Сети.

Солдатов отправился за поддержкой к Велихову, уже два года возглавлявшему институт. Он попросил помочь в создании всесоюзной сети, которая соединила бы наиболее важные исследовательские центры внутри страны и за ее пределами. Первая реакция Велихова была скептической: он хорошо знал, с каким треском проваливались подобные проекты. И тем не менее, когда Солдатов попросил Велихова отдать под нужды сети собственный телефонный номер – единственную во всем институте прямую линию, открытую для международных звонков, – Велихов согласился. Он также помог с приобретением модемов{29}.