Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

Кому: edsnowden@lavabit.com

От: edsnowden@lavabit.com

Дата: 11.07.2013 16:12

Тема: Приглашение на встречу с Эдвардом Сноуденом ЗАВТРА 12 июля 2013 года @ 17:00 Мск

Мне повезло получить много предложений о помощи и предоставлении мне политического убежища от отважных стран со всего мира. Я благодарен этим странам, и я надеюсь посетить каждую из них, чтобы отблагодарить людей, живущих там, и их лидеров. Отказываясь поступаться своими принципами под давлением, они заслужили уважение всего мира.

К сожалению, в последние недели мы были свидетелями незаконной кампании чиновников правительства США с целью отказать мне в праве искать убежища, несмотря на статью 14 Всеобщей декларации прав человека{206}.

В письме Сноуден приглашал представителей правозащитных организаций и «других уважаемых людей» встретиться с ним в аэропорту, обещая разговор «о следующих шагах в моей ситуации».

Локшиной предлагалось прибыть в назначенное время в терминал F и стоять «в центре зала прилета», где ее будет ожидать «один из сотрудников аэропорта… с табличкой G9». Локшина решила, что цифра «9» могла означать количество приглашенных людей. То же письмо было отправлено и Сергею Никитину, директору московского бюро Amnesty International{207}. Никитин руководил Amnesty в Москве с 2003 года и, как и Локшина, постоянно испытывал на себе давление российских властей: недавно с обыском приходили в офис его организации – несколько маленьких комнат в обветшалой пристройке недалеко от Большой Никитской в центре Москвы{208}.

Письмо показалось Локшиной фальшивкой. Оно было формальным, и в нем не было обращения по имени: «Я подумала, что это подделка, слишком уж странным языком оно было написано». В юности она несколько лет прожила в США, и письмо показалось ей написанным на британском английском: centre (центр), например, вместо американского center. Необычным был и указанный телефон – номер мобильного. Понять по номеру, кто стоит за происходящим, было невозможно. Локшина переслала письмо коллегам из штаб-квартиры Human Rights Watch, а также паре знакомых – московским корреспондентам The New York Times и The Daily Telegraph. Никитин же переправил письмо в свою штаб-квартиру. Оба были настроены скептически, не понимая, что происходит.

Следуя мимолетному импульсу, Локшина разместила письмо на своей странице в Facebook. Это дорого обошлось ей – остаток дня и все следующее утро прошли в сумасшедшем темпе: беспрестанно звонил телефон, требовал внимания сын, а сама Локшина никак не могла решить, ехать ли ей в аэропорт. Сомнения разрешил очередной звонок: тот же человек, который звонил накануне, спросил ее паспортные данные для пропуска в охраняемую зону аэропорта. Так Локшина поняла, что приглашение было настоящим.

На следующий день, собираясь на встречу, она взяла с собой диктофон, переданный ей Эллен Барри, корреспондентом The New York Times. Когда они с Никитиным прибыли к терминалу F, там уже толпились сотни журналистов. У Локшиной был богатый опыт общения с репортерами, но толпа, собравшаяся в ожидании Сноудена, превосходила все, что она когда-либо видела. Ощущение было такое, будто «стадо мамонтов вот-вот растопчет меня», вспоминала она.

Правозащитники подошли к табличке с надписью G9. Они сразу поделились на группы: российские представители международных правозащитных организаций, включая Локшину и Никитина; главы прокремлевских «правозащитных» структур, в числе которых находился Владимир Лукин, президентский уполномоченный по правам человека, Ольга Костина, руководитель финансируемой государством общественной организации «Сопротивление», депутат Госдумы Вячеслав Никонов и, наконец, известные адвокаты Анатолий Кучерена и Генри Резник.

Опыт подсказывал Никитину, что именно Кучерена, высокий, плотно сложенный и импозантный человек, был неформальным лидером, если не организатором, встречи.

Кучерена, кроме адвокатской деятельности, входил в Общественный совет при ФСБ – неофициальную пресс-службу, созданную для улучшения имиджа спецслужбы{209}. Кроме того, Кучерена занимал пост председателя правления фонда «Институт демократии и сотрудничества» – этот придуманный лично Путиным проект должен был вскрывать нарушения прав человека в США{210}.