Битва за Севастополь. Последний штурм

Командующий Приморской армией отметил, что положение продолжает ухудшаться, особенно в III секторе. Обороняющаяся здесь 25-я дивизия понесла в боях большие потери, заканчивается боезапас, пополнить который неоткуда. Видимо, в течение ночи дивизию придется отвести на ст. Инкерман, за Черную речку. Дождаться прибытия всех частей и подразделений 142-й бригады, скорее всего, не удастся, так как не позволяет обстановка. Следовательно, бригаду придется вводить в бой по частям, разрозненно, иначе фронт будет не удержать. Далее генерал И.Е. Петров дал оценку противника и его намерений. Командарм заявил, что немцы продолжат натиск, для чего они располагают достаточным количеством сил и боеприпасов как для пехоты, так для артиллерии и авиации.

Генерал П.А. Моргунов сообщил, что оборону города осуществляет сводный полк в количестве 1500 штыков под командованием подполковника Н.А. Баранова. Его поддерживают 2-й и 177-й отдельные артиллерийские дивизионы. Ранее находившаяся в резерве 9-я бригада полковника Н.В. Благовещенского большей своей частью уже брошена в бой и занимает выс. Карагач. Ее 4-й батальон остается в противодесантной обороне на случай высадки противника с моря или с воздуха.

Заканчивая совещание, адмирал Ф.С. Октябрьский и комиссар Н.М. Кулаков приказали вновь «почистить» тылы и направить всех, способных держать оружие, на передовую. Они еще раз призвали приложить все усилия, чтобы дать отпор противнику, рвущемуся в Севастополь[359].

По приведенному выше распределению сил СОРа видно, что командование недооценивало степень опасности десанта через Северную бухту и одновременно переоценивало опасность воздушного десанта. Поэтому в составе IV сектора было всего 1500 бойцов, которые удержать многокилометровый фронт были не в состоянии. Следует отметить, что оборудованной обороны здесь не было, а контроль за побережьем осуществлялся отдельными патрулями. А в это время целый батальон 9-й бригады оставался в бездействии.

Командование СОРа все еще рассчитывало на продолжение обороны, хотя надежды на ее благополучный исход почти не оставалось. Многие командиры ощущали бесперспективность дальнейшего сопротивления и разрабатывали варианты действий на случай худшего исхода событий.

В ночь на 28 июня бывший командир 172-й дивизии полковник И.А. Ласкин беседовал с начальником политотдела соединения старшим батальонным комиссаром Г.А. Шафранским, его заместителем батальонным комиссаром А.Г. Нешиным и секретарем парткомиссии М.Р. Нейгером. «Было признано целесообразным, если не будет производиться эвакуация севастопольцев, смело идти на прорыв линии фронта врага и уходить в горы… Иначе все наши люди будут уничтожены»[360], – рассказывал в своих воспоминаниях И.А. Ласкин. Предполагалось, что пробиваться следует хорошо организованными группами на пространстве между Ялтинским и Симферопольским шоссе. Начаться прорыв должен не позднее чем через полтора часа после наступления темноты.

С планом ознакомили начальника оперативного отделения капитана Б.А. Андреева, который был уроженцем Крыма. Тот с ним полностью согласился и сообщил, что подобные разговоры уже шли среди работников штаба[361]. Как видим, многие командиры и политработники явственно ощущали кризис обороны, разрабатывали планы, однако командование СОРа никак не желало мириться с поражением. Оно все еще рассчитывало сорвать немецкое наступление и сохранить за собой Севастополь.

В этот день была окончательно решена судьба бронепоезда «Железняков». Прямыми попаданиями авиабомб были завалены оба выхода из Троицкого тоннеля, а сам бронепоезд остался внутри него. Экипаж сумел снять и вынести на поверхность несколько минометов и пулеметов, которые были включены в общую схему обороны сектора. Входы в тоннель были окончательно засыпаны 28 июня. В нем помимо 60 человек с бронепоезда «Железняков» и 300 раненых из 2-го Перекопского полка морской пехоты осталось около 400 человек – руководители и часть рабочих Спецкомбината № 1, боевая дружина, жители Корабельной стороны. Потери СОРа за день составили 578 человек убитыми и 107 человек ранеными.

28 июня

Северный сектор

Схема № 6

В течение дня 22-я дивизия оставалась на своих позициях и вела наблюдение за южным берегом бухты. Командиры с тревогой отмечали, как там возводятся оборонительные сооружения, которые им предстоит штурмовать в самом ближайшем будущем и которые, как ожидалось, будут стоить значительных потерь.

Войска 22-й и 24-й дивизий готовились к броску через Северную бухту. План операции в основном был разработан еще к 25 июня. В операцию от 22-й дивизии решили выделить 16-й пехотный полк, от 24-й – 31-й полк и батальон 102-го полка. Дивизионные интенданты выделили для этой цели две сутодачи продовольствия (сухим пайком), так как допускалось, что солдаты на плацдарме могут быть отрезаны от своих в течение нескольких дней. В качестве дополнительного пайка от армии получили 360 кг шоколада[362].