Поэтому, совсем неудивительно что, несмотря на сильный артиллерийский обстрел, подавить оборону противника не удалось. Немцы смогли подбить три танка, один с помощью орудий ПТО, два других – подорвались на минах. С 3-й гвардейской дивизией также должны были действовать танки огнеметного батальона. Однако, выяснилось, что к началу наступления дивизия получила танки 1-го батальона 16-й танковой бригады. Они были приданы 5-му гвардейскому стрелковому полку. Видимо, все эти машины за день боя и были потеряны.
При попытке подразделений 13-го гвардейского полка атаковать опорный пункт в лоб, он встретил сильный огонь противника. Первая атака успехом не увенчалась. Около 12 часов бойцы пошли во вторую. И она была остановлена сильным огнем. Попытка преодолеть деревоземляной забор успехом не увенчалась. Под прикрытием дымовой завесы, его попытались поджечь выстрелами из ампулометов, но немцы потушили пожар.
По нашим данным, часть своих траншей враг все же потерял. Но видимо речь идет о окопах боевого охранения. Цена такого успеха была очень высокой… За время боя в 13-м гвардейском полку были убиты начальник артиллерии полка и ранены военком и два командира батальонов. В его ротах осталось по 15–20 человек боевого состава. 2-й батальон полка потерял 400 человек за день, а 1-й батальон потерял 30 % личного состава. Это была цена чужих ошибок.
19-я гвардейская дивизия Д.М. Баринова крупных успехов не добилась. Ее 61-й гвардейский стрелковый полк был остановлен сильным огнем из района отметки 33, 7 и нескольких дзотов севернее нее. 56-й гвардейский стрелковый полк вышел на западный берег. р. Черная вместе с танками.
Несколько дополняет картину сухих и лаконичных донесений то, как описывает 27 августа автор очерка об истории 19-й гвардейской дивизии:
Наибольших успехов добилась 24-я гвардейская стрелковая дивизия П.К. Кошевого. Она прорвала немецкую оборону на левом фланге 223-й пехотной дивизии. Это случилось на том участке, который был признан офицером 12-й танковой дивизии непригодным для действий бронетехники. Однако каждая наша дивизия первого эшелона получила для усиления по батальону огнемётных танков и 3-й батальон 425-го пехотного полка начал отход под напором гвардейцев с танками. На дороге Келколово, Гайтолово прорыв получился глубиной до 1 км. На этом участке также занимал т. н. батальон Бадстюбера, его тоже потеснили на запад. В бою был убит командир батальона. Оборона 223-й пехотной дивизии была прорвана на стыке с правым флангом 227-й дивизии. Противник пока не осознал этого до конца. По немецким данным, 3-й батальон 425 полка смогли потеснить только после 19 часов. Прорвавшихся контратаковали резервы 425-го полка, а также рота 3-го батальона 322-гополка.
П.К. Кошевой вспоминал, что по показаниям пленных, у немцев был полковой праздник, и офицеры отсутствовали[93]. Однако немецкие документы этого не подтверждают. Более того, факт отхода батальона 425-го полка в дальнейшем рассматривался трибуналом.
Что касается роты танков 503-го танкового батальона, приданных дивизии П.К. Кошевого, то с выделенными силами сопровождения они быстро продвинулись на запад. Более того, в отчете батальона прямо сказано, что прорыв обороны противника произошел без серьезного сопротивления. К вечеру танки 503-го батальона вышли к отметке 40,4[94]. Приданные 24-й гвардейской танки 507-го батальона также быстро продвигались к отметке 40,4. Утренние донесения штаба 223-й дивизии в штаб корпуса подтверждают это. Действия танков серьезно осложнила местность, покрытая сплошным лесом.
Положение 26-го армейского корпуса и 8-й армии на 27 августа. Ход боевых действий 27–28 августа