Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

В 11.35 Каннингхэм повернул линкоры с курса 300° на курс 290°, а в полдень — на курс 270°, надеясь вскоре нагнать «Витторио Венето». Британские линкоры могли дать только 22 узла. Хотя наши самолеты вели постоянное наблюдение за итальянским флотом, их сообщения были довольно противоречивы из-за того, что они видели 3 отдельные группы итальянских кораблей, шедших на значительном расстоянии друг от друга. Поэтому получить единую согласованную картину было трудновато. Однако мало-помалу становилось ясно, что мы не сможем перехватить итальянцев, более того, мы продолжаем отставать от них. Из отчета Иакино становится ясно, что до 14.00 он шел курсом 300° со скоростью 28 узлов. Потом он снизил скорость до 25 узлов, чтобы сберечь топливо на эсминцах.

В 12.30 Каннингхэм лег на курс 290°. За две минуты до этого «Джервис» заметил «Орион» по пеленгу 210°, и почти одновременно «Орион» увидел эсминцы прикрытия Каннингхэма. Придхэм-Уиппел, установив визуальный контакт с главными силами, немедленно решил сверить вычисленные позиции. Расхождение составило 10 миль. В 13.05 он снова двинулся вперед со своими 4 крейсерами, заняв положение впереди линкоров по пеленгу 290° на предельной дистанции видимости сигнала.

Фишер описывает эту встречу с линкорами и указывает, что главнокомандующий оказал далеко не такой сердечный прием, как они надеялись.

«Наконец наш отход завершился, и мы увидели нашего главнокомандующего, причем достаточно неожиданно. Расхождение в счислении между Крэском и Томом Броунриггом оказалось значительным. Я не могу вспомнить точно — 10 или 15 миль, но когда мы позднее начали сравнивать наши прокладки, нам стало не по себе.

Мы потратили большую часть ночи, пытаясь свести их, поэтому карта в официальном отчете разнится с прокладками обеих эскадр. Я вспоминаю, что мы с Крэском были убеждены, что правильна наша, и ошибается Том Броунригг, но нам пришлось изменять нашу, учитывая старшинство главнокомандующего.

Насколько я помню, при встрече последовал такой обмен сигналами с главнокомандующим:

«Где неприятель?»

«Виноват, не знаю. Мы уже некоторое время не видим его».

Эта цитата показывает, что Фишер поверил, что ими недовольны, так как крейсера сразу были отправлены вперед на поиски. Однако Каннингхэм утверждает, что это не так. «Я полностью удовлетворен действиями командующего легкими силами в этом бою», — пишет он.

«Всю вторую половину дня мы мчались на запад, пытаясь оторваться от главнокомандующего, и после встречи с ним ощутили прилив смелости», — вспоминает Фишер.

«Формидебл» присоединился к линкорам в 14.00. Теперь флот представлял собой внушительную силу: в авангарде, примерно в 16 милях впереди главных сил, шли 4 легких крейсера, за ними следовали 3 линкора, бронированный авианосец и 13 эсминцев. Погода была прекрасной, небо ясное, море спокойное, умеренный северо-западный ветер. Это означало, что «Формидебл» может проводить полеты, почти не изменяя курса, и погоня может продолжаться без помех.

Из-за нехватки самолетов на «Формидебле» слежение за противником временно прервалось. Однако к 14.00 3 «Альбакора», участвовавшие в первой атаке, были снова заправлены и взлетели, чтобы следить за неприятелем. Через час лейтенант Майк Хауорт, наблюдатель самолета 4F, заметил «Витторио Венето» и сообщил его позицию, курс и скорость. Он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть атаку 829-й эскадрильи, он пробыл там до темноты, регулярно посылая сообщения.

После первых сообщений об обнаружении вражеского линкора «Сандерлендом» КВВС с аэродрома Мениди в Греции были высланы бомбардировщики «Бленхейм».

На этой стадии полезно обратиться к отчетам Иакино, чтобы узнать, как эта ситуация виделась ему. Он не подозревал ни о чем, единственной его заботой была опасность появления горизонтальных бомбардировщиков, вылетевших с береговых баз.

Он пишет: «В полдень мне принесли две радиограммы, подтверждающие, что «Формидебл» вышел из Александрии и поднимает самолеты, чтобы атаковать нас». Однако из отсутствия других сообщений Иакино сделал логичный вывод — «Формидебл» только что покинул гавань и находится далеко от него, а линкоры не выходили вообще. В 14.25 он получил 2 противоречивых сообщения. Первым было сильно опоздавшее сообщение с Родоса. В нем говорилось, что самолет-разведчик заметил 1 линкор, 1 авианосец, 6 крейсеров и 5 эсминцев в 80 милях к востоку от Иакино. Второе, от Супермарины, утверждало, что, по данным радиопеленгаторов, в 13.15 неприятель находился в 170 милях на юго-восток от него. По мнению Иакино, донесения самолета были сомнительно, особенно в отношении координат. Он склонялся поверить данным радиопеленгации как более точным. Они тоже зависели от погодных условий, квалификации персонала, исправности техники. Однако предубежденность Иакино привела его к неправильным выводам. Для правильного понимания последующих событий следует привести его собственные точные слова:

«Позиция, определенная по данным радиопеленгаторов, вообще более точна, чем данная самолетами, которые подвержены сильному влиянию погодных условий».