Битва за свет

До чего же мне было страшно спускаться в прихожую, понимая, что в двух метрах от нас находятся около двух десятков афганцев, отпугиваемых одной лишь ультрафиолетовой лампой! Спускаясь по лестнице, я не мог отвести глаз от мертвецки-чёрного проёма, ведущего в малую комнату, всматривался, не наблюдает ли за нами какая бестия. Но кроме черноты я не видел никаких признаков шевеления. Очевидно, мертвецы сгрудились несколько подальше, поглубже в комнате, чтобы лучи ультрафиолета до них не доставали вовсе. И только лишь пару раз за тянущиеся бесконечно долго прошлый вечер и нынешнюю ночь, судя по всему, самые голодные и тупые твари отваживались появиться в проёме и даже немного выглянуть из него. Но, получив свою порцию непереносимого их кожным покровом ультрафиолета, мгновенно скрывались за густой чёрной завесой. Наконец, спустивши пулемёт, мы установили его дулом на чёрный проём. Спустили и все ящики с пулемётными лентами. Гоша минут пять что-то там проверял, заправлял ленты в пулемёт, настраивал. Тем временем, почуяв в непосредственной близости запах живых людей, в проёме я начал замечать шевелящиеся силуэты нечисти, которая, порыкивая, приближалась на максимально терпимое для них расстояние к границе мрака и света. Тут я не выдержал, достал из-за пазухи крестик, висевший на тесёмке, и поцеловал его, а про себя прошептал: "Господи, сохрани". Нервы были напряжены до предела. С каждой минутой страх окутывал моё сознание всё больше и больше. Наконец, Гоша закончил приготовления к осаде маленькой комнаты шквальным пулемётным огнём и скомандовал доставать из рюкзака фонарь. По его задумке мы должны были в самый последний момент выключить лампу; сделать это нужно было мне сразу же после разрыва гранаты. Затем Гоша будет что есть мочи лупить из пулемёта по выжившим афганцам, когда те в отсутствии ультрафиолетового света, скорее всего, начнут ломиться в проём. Так Гоша планировал перебить всех тварей, что в тот момент находились по ту сторону световой "границы", после чего наша задача существенно упростилась бы. По Гошиным прикидкам, "мочить" напирающую нечисть будет куда проще, когда та лезет в окно размером метр на полтора, нежели когда та прёт из дверей, предварительно заполнив всё пространство комнаты. В последнем случае справиться с мертвецами, накопившимися в этаком "буфере" и шквалом напирающих через дверной проём, действительно, было бы очень рискованно, если не сказать смертельно. Я в мгновение ока извлёк фонарь из рюкзака, проверил его на работоспособность. Гоша принял боевую позицию за пулемётом, облокотившись спиной о стену. Я, вооруженный мощным фонарём, по яркости свечения больше напоминавший прожектор (помню, с такими ещё давно, до "Конца", ходили железнодорожники на станциях и полустанках), сел по правую руку от бойца. Из адского жерла напротив нас доносились душераздирающие хрипы, вопли, рыки; по ту сторону светового барьера что-то мелькало, вот-вот норовя вырваться наружу и разодрать двух "букашек", всего в каких-то двух-трёх метрах одним своим присутствием распаляющих в нём те инстинкты, для реализации которых оно и было произведено на свет. Мне почему-то вдруг очень захотелось облить светом зловещий, освещаемый лишь тусклым голубоватым ультрафиолетовым светом дверной проём напротив. Тёплый свет фонаря, казалось мне, хоть немного подтопит мой животный страх перед чудовищами, кишащими внутри. Я врубил фонарь и посветил в проём…

Ты чего творишь?! — едва успел выкрикнуть Гоша, как внутри комнаты раздался невероятной силы рёв, напоминающий рёв раненого льва, и из дверного проёма в ту же секунду что-то резко рвануло на нас. Оглушительные выстрелы слева, брызжущая в разные стороны кровь, снова вопль. Всего каких-то пару секунд длилось описываемое, но я инстинктивно успел таки погасить фонарь. Перед нами, буквально в одном метре, лежали, подёргиваясь, два изрешечённые насквозь тела. Один афганец ещё хрипел перебитой трахеей, а у второго же уже и головы не было, а только кровавым месивом заканчивалась шея. Дымок лениво поднимался с дула пулемёта, а Гоша уже доставал из кобуры пистолет, которым через ещё пару секунд двумя выстрелами оборвал трахейный хрип первого афганца. Я толком даже и не осознал только-что произошедший эпизод, как Гоша уже отчитывал меня:

Что ты делаешь, а? — не без злости в голосе спрашивал он. — Думать надо! Свет твой их разъяряет, они вообще света никогда не видят, а ты им прожектор этот врубил. И тут уже они волей-неволей и против ультрафиолета полезут, что, собственно, ты сейчас и наблюдал.