Битва за урожай

П. Грудинин: Так у них сразу на 30% упала продуктивность коров. Они просто сказали: хватит врать, и перестали врать.

Ведущий: То есть Вы хотите сказать что мы когда-то узнаем, сколько реально мы производим, что производим, как потребляем и так далее. Что поголовье считают 30, а реально 20 миллионов. Что, десять миллионов, они испаряются?

П. Грудинин: Сама система отчетности начинается где-то внизу, начиная с главы поселения, а потом проходит главу района, потом министерство сельского хозяйства территорий, потом губернатор, потом еще кто-то.

Ведущий: Что каждый корову дописывает?

П. Грудинин: Конечно. Тучные стада. Если взять по отчетности, то коров в личных подсобных хозяйствах все больше и больше. А я спрашиваю: а как они доят? Ведь на личном подсобном хозяйстве, где есть 8-10 коров, ты не поставишь доильный аппарат, его просто не существует. Они что, вручную доят? Для того, чтобы вручную подоить, нужны люди. Много людей. А если у тебя люди из сельского хозяйства по документам ушли, если в деревне было двадцать домов, а осталось два, то кто доит этих коров?

Ведущий: Ответ?

П. Грудинин: Ответ: приписки.

Ведущий: Понятно. Для отчетности в Москву хорошей. А Москва отчитывается перед населением как все хорошо.

П. Грудинин: Я вот, опять же, на этих парламентских слушаниях сказал, что мы живем в разных странах. Мы реально смотрим на вещи, а они живут по бумаге. Но в 90 процентах случаев руководитель принимает неправильные решения, потому что неправильно доложили. Ему уже сказали неправильные цифры вначале, соответственно легко ошибиться. Тот, кто рассказывает Президенту, о том, что у нас все хорошо в сельском хозяйстве, врет ему, скажем так, цинично. Достаточно приехать в любую деревню в 20 километрах, ста километрах от крупного города, даже в Москве мы сейчас поедем с Вами… У меня был такой пример. Все же рассказывают что все хорошо, да. К нам приезжала делегация Баварского парламента. Они ехали с завода «Эрманн», это в Рамен-ском районе, в Ленинский район, они ехали не по кольцевой дороге, а просто напрямую через поля, грубо говоря. И когда они приехали, то председатель, скажем так, этого комитета по сельскому хозяйству спросил: «Как это у вас все поля заросли бурьяном?» В Московской области не обрабатывается уже на протяжении 50 лет поля, которые находятся в 10-20 километрах от кольцевой дороги. О чем это говорит? О том, что мы врем даже в Московской области.

Ведущий: А в Московской области нельзя врать?

П. Грудинин: В Московской области просто врать сложнее.

Ведущий: Почему?

П. Грудинин: А потому что все ездят через Московскую область. Все чиновники Москвы выезжают к себе на дачи в Московской области.

Ведущий: То есть, иными словами, мы не стесняемся врать даже здесь.

П. Грудинин: Даже здесь.

Ведущий: Павел, две минуты, буквально. Что надо сделать, грубо, с сельским хозяйством и с экономической стратегией, для того чтобы эту ситуацию выправить?

П. Грудинин: Никита, двумя минутами не обойдемся. Но, изменить государственную политику. Например, взять и сказать: «Слушайте, хватит!». В Америке и Европе финансируется сельское хозяйство, поскольку это безопасность продовольственная, только из бюджета федерального. Сделать государственную программу. То есть, губернатор не должен решать, что мне нужна птицефабрика вот здесь. А в ста километрах стоит, с другой стороны, птицефабрика, они друг другу мешают. Создать экономические условия для развития села. То есть направить деньги на село. Дороги. Прекратить сокращать больницы, поликлиники.

Ведущий: Вернуть людей в село?

П. Грудинин: Конечно. Сделать жизнь на селе не хуже, чем она в городе.

Ведущий: Сельское хозяйство может стать основой российской экономики?

П. Грудинин: Она всегда им и была.

Ведущий: Ну, сто лет назад, она была на 85% аграрной страной, Россия.

П. Грудинин: Вот и все.

Ведущий: Сегодня она может стать точкой роста.