Битва жуков

– Ларош? Ларош… – Имя было знакомое, но Даркус никак не мог вспомнить, откуда его знает. – Ларош! Дани Ларош – она участвовала в проекте «Фабр»…

Даркус нахмурился.

– Даниэль – моя сестра, – кивнул Жерар. – Когда-то Лукреция Каттэр причинила ей сильную боль, нанесла рану, от которой сестра так и не оправилась. Я выучился на дворецкого и поступил на работу к Лукреции Каттэр, чтобы отомстить, но я не представлял, какое чудовище меня там встретит.

– Оливье рассказал мне о себе, когда я сидел в камере в «Вершинах». – Барти улыбнулся дворецкому. – С тех пор мы сотрудничаем.

– Месье Катл! – Жерар поклонился Даркусу. – Я должен принести извинения за нашу первую встречу.

– Ничего страшного не случилось! – Даркус пожал плечами.

– Mais non[18], случилось. – Жерар вздохнул. – Барти, мне стыдно рассказывать, но я ударил твоего сына. Ударил по затылку. Он не хотел уходить, а мне было необходимо вывести его из дома Лукреции Каттэр.

– Мне было совсем не больно… – соврал Даркус.

– Единственный раз в моей жизни я ударил ребёнка, и это не давало мне покоя. – Жерар покачал головой. – Не могу себя простить.

– Ты старался ему помочь, – мягко сказал Барти. – Мы это понимаем.

– А дядя Макс с вами поквитался – он вас классно вырубил! – Даркус улыбнулся во весь рот.

– Ха! И правда. – Жерар потёр подбородок, словно вспоминая тот удар.

– Так как вас зовут на самом деле – Оливье или Жерар? – спросил Даркус.

– И так и так, но отныне я буду зваться Жераром. Под этим именем меня знает мадемуазель Новак.

– Где она, кстати? – спросил Барти. – Оливье приехал за ней.

– Она наверху, вещи собирает, – ответил Даркус.

– Пойду помогу мадемуазель, – сказал Жерар с поклоном.

Даркус проводил его взглядом.

– Надо ему отвыкать так к ней обращаться, если он станет её папой.

Барти засмеялся.

– Слушай, пап! Новак мне рассказала, что предложила тебе работу и хочет устроить в соседнем доме жучиный зоопарк…

– Да. – Папа кивнул. – Очаровательная затея!

– Так ты согласишься?

– Даркус, мне нужно будет подумать. С тех пор, как вышла статья Эммы Лэм и мир узнал правду о Лукреции Каттэр, меня завалили приглашениями на работу. А в Музее естествознания сказали, что я могу снова занять свою прежнюю должность.

У Даркуса что-то сжалось в животе.

– Но я не хочу возвращаться к прежней жизни, – не удержался мальчик. – Мне было так одиноко, и ты всегда был грустный. А здесь у меня и друзья, и жуки…

Даркус посмотрел на надувной бассейн, и слёзы навернулись на глаза. Он их сморгнул и почти заорал:

– А Бакстер как же?! У него теперь всего пять ног, ему трудно будет без своих друзей! Я хочу остаться здесь!

– Сынок! – Папа тихонько похлопал по дивану рядом с собой. – Иди сюда!

Даркус подошёл к отцу, волоча ноги и глядя в пол.

– Послушай меня. – Папа приподнял его лицо за подбородок. Папины голубые глаза улыбались, а щёки покрывала щетина с лёгкой проседью. – Ты спас мне жизнь. Ты ради меня прилетел в джунгли Амазонки и подарил мне надежду на будущее. Я тобой горжусь, я самый счастливый отец в мире, и я тебя люблю. Если ты хочешь построить жучиный зоопарк – значит, построим жучиный зоопарк.

– Правда?! – Даркус яростно заморгал, но не смог удержать слёзы, и они покатились по щекам. – Ты серьёзно? Мы можем остаться?

– Ну-ну, пожалуйста, не плачь! Всё будет хорошо. – Папа притянул его ближе к себе. – С этих пор я стану хорошим папой, обещаю.

– Ты и так самый лучший папа в мире! – всхлипнул Даркус, крепко обнимая отца.

Они посидели немного обнявшись. Наконец Даркус успокоился.

– Пап! – Он шмыгнул носом. – А мама правда отдала Лукреции Каттэр твоего жука, Прометея, и все твои материалы исследований?

– Нет, Даркус, это было враньё, лишь бы нас задеть. Мама была страстным исследователем, но она хотела, чтобы я прекратил генетические эксперименты с жуками. Она никогда не отдала бы Лукреции Каттэр мою работу.

– Но Прометей же был у неё?

– Его украли из запертого хранилища в Музее естествознания, точно так же, как Лукреция похитила меня.

– Иногда мне кажется, что я совсем не знаю, какой на самом деле была мама, и от этого больно.

– Ох, Даркус, прости меня! Спрашивай о чём хочешь, я тебе всегда отвечу.

– Я не хочу тебя расстраивать, – признался Даркус.

– Я не буду больше грустить, честно. Нельзя поддаваться печали: у нас слишком много работы. Нужно доказать, что Лукреция Каттэр была не права, и привлечь как можно больше людей к борьбе за экологию.

Даркус кивнул.

– Когда мы переедем в новую квартиру в соседнем доме, повесим на стенку мамины фотографии, можно?

Барти потрепал сына по волосам:

– Конечно, можно, Даркус. Мы всё сделаем так, как ты захочешь.

Мальчик улыбнулся:

– А можно, я у себя в комнате поставлю громадный аквариум для Бакстера?

Барти засмеялся:

– По-моему, храбрый жук-носорог более чем заслужил это!

В дверь тихонько постучали. Даркус выпрямился и вытер лицо рукавом. На пороге возник Жерар, а рядом с ним стояла Новак с чемоданом в руке, готовая к отъезду.

– Уезжаете? – Барти встал с дивана.

Жерар кивнул.

– Спасибо, что так хорошо заботились о Новак!