Битва

— У меня есть костюмы от «Брукс бразерс» для мистера БелОвлазки. Мы сомневались по поводу размера и цвета, поэтому я принесла сразу несколько, чтобы можно было выбрать. Сэр, какой у вас размер обуви?

— Девятый, — ответил БелОвлазка, с довольным выражением лица забирая костюмы. Женщина, не сказав ни слова, засеменила прочь.

И тогда я увидела витрину, которую искала. Раньше ее тут не было. Там стояли видеоэкраны, показывающие тонущий в полумраке новый отдел, не связанный ни с какой известной мне дизайнерской маркой. Я взяла БелОвлазку за локоть и подвела к этой новой витрине.

Бархатистый, чувственный голос за кадром принадлежал женщине — голос хриплый, глубокий и с богатыми оттенками. Визуальные эффекты представляли собой бинарное изображение, акварельными вспышками мерцающее на старой газетной бумаге.

— Представьте, что вы могли бы изменить свое лицо с помощью одной только мысли. Убрать морщины. Удалить разрушительные следы ультрафиолета. Наполнить тонкие губы соком молодости и стереть под глазами темные круги. Теперь у вас появилась возможность осуществить свои фантазии. Вы можете измениться, с помощью мысли. «Мысленный уход за кожей» предлагает вам свои услуги в «Лорд& Тэйлор».

— Садись, — велела я.

— Мне нравятся женщины, которые умеют прибрать мужчину к рукам, — сказал БелОвлазка, с видимым трудом залезая в высокое косметическое кресло. — Однако что-то у меня большие сомнения по поводу костюма от «Брукс бразерс». Хотелось бы в любой ситуации оставаться верным своим принципам, ты понимаешь, что я имею в виду?

Я его слушала вполуха. Мне стало как-то не по себе. Это у нас Сук Хи мастерица по штукатурке. Я такой ерундой не занимаюсь. Я взяла огромную пушистую кисточку и сделала ею несколько пробных выпадов. Внезапно я заметила одеколон.

Инстинкт: для мужчин.

Я взяла его в руки. На черной, покрытой блестками коробке была нарисована карта созвездий — китайских созвездий, если уж на то пошло, — но художник перепутал их местами.

— Настоящее небо выглядит иначе, — сказала я. — На мой взгляд, для товара, который потянет на две сотни баксов, они могли бы по крайней мере правильно разместить созвездия.

БелОвлазка не слушал меня, но разве можно его винить?

Мне подобная несуразность не давала покоя, и я продолжала рассматривать коробку. На ней виднелся какой-то рельефный рисунок, едва заметный. Если бы вы поднесли коробку к свету, то заметили бы, что все созвездия словно очерчивают контуры мужского тела.

— Чудно как-то. Эти звезды передвинули для тебя. Хотелось бы мне знать, нет ли в этой метафоре скрытого смысла. Слегка закручено, но ладно, мне-то что.

Я открыла колпачок и прицелилась в затылок БелОвлазки.

— Эй, на хрена это вонючее дерьмо? Да я ни за что… Пфффф!

Слишком поздно. Я уже подстрелила его.

— Теперь слушай. Мы изменим твой облик, и ты сыграешь свою роль, а не то мы все взлетим на воздух. Помни, когда станешь разговаривать с фараонами, начнешь со своей козырной карты — ты можешь научить их защищаться от других воров.

— Я не вор. Я шиворот-вор!

— Или других шиворот-воров. — Я принялась копаться среди флакончиков с увлажняющими кремами и масками. — Благодари бога, что Ты мужик, и мне не придется испытывать на тебе свои навыки по подводке глаз и прочей чепухе.

— Вообще-то я бы не отказался, если бы мне малость подвели карандашом глаза, — заявил БелОвлазка, вертясь перед зеркалом. — Сэмюель Л. Джексон в своих фильмах всегда пользуется подводкой.

— Что, правда? Что ж, тебе это не грозит. Зная себя, могу предсказать, что в конечном счете подводка размажется у тебя по всей морде. Все эти заморочки с макияжем, скажем прямо, не в моей компетенции.

— Ну, девочка, значит, тебе придется стать компетентной. У нас тут вопрос жизни и смерти, а она ручки умывает!

БелОвлазка вертелся в кресле, и мне показалось, что он не слишком-то серьезно относится к происходящему.

— Не волнуйся, я сделаю все сам. Итак, приступим! Карандаш для глаз Сэмюеля Л. Джексона, видишь? Они как будто мысли мои читают.

Я покосилась на камеры наблюдения и представила Сук Хи перед игровым автоматом. Все это смахивает на полное помешательство, но мне нравится.

— У тебя есть несколько веснушек, которые нам надо попытаться уменьшить…

— Чем тебе не приглянулись мои веснушки?

— Они придают тебе неблагонадежный вид. Так, давай прикинем, нам надо что-то сильное, но мягкое, скользкое, но вместе с тем щадящее… гм-гм.