Битвы божьих коровок

— O'key-dokey! Можете звать меня Мицуко. Теперь пришел черед Насти удивляться.

— Странное имя…

— Странная сестра, — парировала Мицуко.

И, высоко подняв точеную головку, направилась ко входу в “Аризону”. Настя и стажер последовали за ней.

Конечно же, она выбрала столик у окна с кактусом, прямо под носом “Кадиллаков”. А кактус при ближайшем рассмотрении перестал походить на бейсбольную биту и перекочевал в разряд фаллоимитаторов. Официант в ковбойской шляпе бросил им меню, и Пацюк углубился в его изучение. А Настя и Мицуко принялись изучать друг друга.

— Миленький загарчик, — сказала Мицуко. — В солярии приобрели?

— У себя дома.

— На дому принимаете?.. А это ваш муж? — Мицуко моментально перевела взгляд с обручального кольца Насти на френч Пацюка.

— Нет.

— Уже развелись?

Пацюк покраснел и уставился в меню. Черт возьми, произошло самое страшное: крошка Мицуко без всяких к тому оснований пристегнула к залетной деревенщине его, Егора Пацюка, питерца в двадцать пятом колене! Неужели он выглядит таким лохом?..

— Это друг Кирилла, — неожиданно сказала Настя.

— Егор, — представился стажер.

— Школьный друг?

— Я так не думаю. — Все, чего Пацюк хотел сейчас, — это хоть как-то отлепить себя от Насти. Хотя бы в сознании Мицуко. — Мы ведь с вами виделись в квартире Кирилла.

— Что-то припоминаю. — Мицуко отделалась стандартной фразой, ни черта она не помнила, даже безмятежные ресницы не дрогнули.

Расправившись с ним, Мицуко снова переключилась на Настю.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О Кирилле.

— Это ужасная история. Ужасная! Я и подумать не могла, что все так плохо закончится!

— Вы ведь были… — Настя сделала паузу. — Его хорошей знакомой…

— Мы спали. Иногда, не очень часто.

От такой детской непосредственности Настя надолго замолчала. И Пацюк решил взять инициативу на себя.

— Скажите, а в последнее время вы не замечали за ним никаких странностей? — спросил он.

— Все люди — странные. Но Кир был гораздо нормальнее всех остальных.

— А когда вы видели его в последний раз? — Настя взяла себя в руки и снова включилась в беседу.

— Не помню. Вокруг меня всегда столько народу… Это точно. Такие красотки не останутся одинокими даже в персональных гробах! Пацюк даже задохнулся от ревности.

— Но вы ведь позвонили в милицию. Почему?

— Не знаю… Было какое-то предчувствие…

— Какое предчувствие?

— Нехорошее. Я не могу объяснить… Мы должны были встретиться. Но на встречу он не пришел. А такого никогда не было. Он меня просто обожал. — Губы Мицуко растянулись в самодовольной улыбке. — Даже если бы он умер, он обязательно бы явился.

— Он умер.

Настя произнесла эти слова и застыла как громом пораженная. А Мицуко… Мицуко торжествующе рассмеялась.

— Вот видите! Я тоже так подумала! Совершенно искренний, детский цинизм красотки сбивал с толку.

— Как вы можете… — промямлила Настя.

— Нет, правда… Я подулась на него несколько дней, а потом решила, что пора действовать. Все остальное вы знаете… Рекомендую оленину в пряном соусе, — Мицуко ткнула в меню наманикюренным пальчиком. — Цены вполне терпимые для такого мяса.

Пока Пацюк тихо ужасался количеству нолей в ценнике, Настя перешла к лобовой атаке:

— Значит, вы его не любили, девушка?

— Разве я хоть слово сказала о любви? Он был забавный, это правда… А вино пусть закажет ваш спутник. Мужчины должны разбираться в вине.

Крошечные невесомые мысли Мицуко перелетали с темы на тему, подобно бабочкам, выбирающим подходящий цветок. Сейчас самым подходящим цветком была оленина в пряном соусе. Вокруг этого все и вертелось.

— Я не знаю… — Пацюк запрыгал глазами по строчкам. — А что предпочитаете вы?

— Здесь очень хороший “Мерло”.

— Пусть будет “Мерло”.

Это уже походило на начало флирта, и Пацюк приободрился. И совсем забыл о Насте. А заодно и о цели визита. Но деревенщина снова напомнила о себе, как кувалдой громыхнув по тонкому механизму любовной игры.

— Заказывать “Мерло” к такому соусу — невежество, — сказала деревенщина. — Если бы была тушеная рыба, еще понятно.

— И что же вы предлагаете? — Мицуко впервые посмотрела на Настю с интересом.

— Вот это. — Смуглый палец Насти с коротко, почти до мяса, состриженным ногтем уперся в строчку меню. — “Барбареско”.

— Пусть будет “Барбареско”, — снизошла легкомысленная любовница самоубийцы. — Значит, вы разбираетесь в винах?

— Разбираюсь. И вам не мешало бы разбираться, если уж посещаете хорошие рестораны.

После этой фразы за столом повисла нехорошая тишина. Черный макияж Мицуко почернел еще больше, а губы сложились колечком.

— Вы из какой деревни? — нанесла ответный удар она. — Что-то я запамятовала. Из Виллариба или из Вил-лабаджо?

— Из Вознесенского. Это на юге.

— Заметно. Извините, я сейчас…

Мицуко, заледеневшая в своем презрении, поднялась из-за столика и двинулась к выходу.

— Куда это ее понесло?

— А вас куда понесло? Забыли, что ли, для чего мы сюда пришли? — Все рушилось, и, стараясь скрыть досаду, Пацюк напустился на Настю.

— Нет. Но…

— Вы же сами настаивали на встрече. — Он махнул рукой и устремился за девушкой.