Битвы божьих коровок

Сделать это сейчас было гораздо проще. Выгнув тело и совершив стремительный прыжок, Настя упала прямо на Арика и прижала его к полу. И обхватила пальцами болтающийся воротник рубашки. Почему она не сделала этого раньше? Даже вооруженный полуметровым фонарем, Арик представлял не большую опасность, чем какой-нибудь недоношенный стручок перца в самой глубине грядки, как же она этого сразу не сообразила! А уж без фонаря… Прыщи Арика налились фиолетовым, а рот вытянулся в нитку.

— Единоборствами владеете, — мечтательно прошептал он. — Верю. Запамятовал, как называются…

— Чидаоба… Я на вас в суд подам, сволочи! Я вас затаскаю…

Первый порыв ярости угас, и Настя слегка ослабила хватку. Но, странное дело, Арик этим не воспользовался. Он устроился поудобнее под Настиным телом и даже забросил руку за голову.

— В суд? Не подадите.

— Это почему же?

— Потому что такие, как вы, не подают.

— Какие это — “такие”?

— Такие крутые… Вы посмотрите на себя со стороны! Суперовая женщина, вся в коже… Да у вас на лице написано, что в каждом вашем кармане по пушке с глушаком и по пакету с героином. И в ггупке у вас бриллиант… И, пардон, лобок вы бреете. И ногти на ногах вам красит сам директор салона красоты. И сигареты вы курите только с мундштуком. Исключительно…

— Я вообще не курю, — растерянно сказала Настя.

— Закурите, куда денетесь. А вы говорите — суд. Да никакой суд у вас заявления не примет.

Спорить с обезбашенным юнцом было бесполезно. Настя вздохнула, отлепилась от Арика, но так и осталась сидеть на полу. А Арик… Он не торопился подниматься. Он беспокойно заерзал, как будто его лишили верблюжьего одеяла в холодную осеннюю ночь.

— Могли бы еще полежать… — В его голосе послышалась легкая укоризна.

— Дурак ты, братец, — бросила Настя.

— На братца — не согласен.

Настя не выдержала и фыркнула. Похоже, что этот щенок клеит ее самым примитивным образом. Даже если бы она занесла над ним тесак, или припугнула бы его бензопилой, или принялась бы наверчивать его кишки на вертел, — даже тогда он клеил бы ее. Извращенец. Изуродованный компьютером извращенец!

— С тобой невозможно разговаривать.

— В принципе, можно вообще не разговаривать. Это необязательно…

Что-то с ним происходит, определенно. Стоило ей приблизиться, перейти заветный рубеж в один метр десять сантиметров (это был домашний стандарт, которого четко придерживался Заза: замужняя женщина не должна подходить к чужим мужчинам ближе чем на один метр десять сантиметров — иначе гореть ей в аду!)… Стоило ей только приблизиться, как она стала внушать мальчишке греховные мысли. Установив эту немудреную причинно-следственную связь, Настя поднялась и побрела к столу. А спустя минуту поднялся и сам Арик.

И затряс головой, стараясь избавиться от наваждения.

— Хорошо, — примирительно сказала Настя. — В суд подавать я не буду.

— Здравая мысль.

— Лучше помоги мне разобраться с вещами.

— Мы перешли на “ты”? — Арик улыбнулся. — Это не может не вдохновлять…

Вдвоем они перебрали оставшееся, но Арик так ничего и не смог сказать ни по поводу ключей, ни по поводу богохульной брошюры “Дьявол наше имя — дьявол мы сами”, ни по поводу двух гелевых ручек, ни по поводу карандаша. Зато вызвался сам проявить фотопленку в ванной-лаборатории и по ходу оценил фотопрелести Мицуко.

И исподтишка заложил за щеку одну “барбариску”.

— Вот видите, — сказал он. — Ничего крамольного здесь нет. Ничего такого, что было бы причиной смерти вашего брата. Так что не стоит катить бочку на агентство.

— Мне нужен телефон…

— Я же говорил. Телефон отрубили.

— Ладно, придется звонить из другого места.

Но, видимо, распустившему перья Арику вовсе не хотелось, чтобы Настя покинула его так быстро.

— Позвонить можно и с сотового. Он у патрона в кабинете на столе. Им все сотрудники пользуются. А поскольку вы теперь тоже сотрудник… Сейчас я принесу.

…После манипуляций с кодом Арик подал телефон Насте. В жизни она не видела сотового так близко. И хотя Заза совсем недавно раскошелился на мобильник (чтобы произвести впечатление на директора Вознесенского дегустационного зала “Затон”, куда они сбывали свое вино), но жену к аппарату не подпускал. От телефона-де исходят магнитные волны, и особенно они вредны нестойким в умственном отношении женщинам. Разжижают их и без того немногочисленные извилины.

— Да и с кем тебе говорить? Со своими козами, что ли?.. — пресекал все ее попытки приблизиться к цивилизации Заза.

…И вот теперь она держала в руках крошечное чудо электроники. Циферки поблескивали успокаивающим зеленым светом, а сама ифушка радостно пищала.

— Дорогой? — спросила Настя с почтением.

— Что, милая? — тотчас же откликнулся не в меру расшалившийся Арик.

— Да не ты, а телефон!

— Пустяки. Двадцать два цента в минуту.

— А не проще ли было заплатить восемьсот двадцать три рубля? За нормальный аппарат? Все равно получилось бы дешевле.

— Я же сказал. Это — вопрос принципа.

Настя пожала плечами и набрала номер. Тот самый, который был указан на визитке, прямо под именем “МАРИНА”.