Битвы и приключения

— Иди, иди, друг усатый… — шептал Лазаров, постепенно наматывая леску на левую руку. — Иди, иди поближе… Так, так…

— Бейте, товарищи пастухи! — закричал Стоян. — Бейте!

Пастухи взмахнули длинными палками.

7

Нельзя, конечно, сказать, что это был кит-кашалот. Если говорить правду, надо признаться, что пойманный сом был даже меньше океанской акулы. И всё-таки это оказалась большая рыба, — вероятно, ей было двести, а то и триста лет.

Голоногий начальник лагеря и пастух в шапке принесли сома в кухню, подвесив его к толстой палке и вскинув эту палку на плечи. Увидав рыбину, повар ущипнул себя поочерёдно за толстые щёки — хотел проверить, во сне он это видит или наяву.

— Нет, дядя Коста, — уверил его маленький рыболов, — не думай, что ты спишь. Это тот самый сом, про которого я тебе говорил. Помнишь?

— Помню, помню! — удивился повар. — Ах, какую ушицу я вам сварю! Какую плакию[2] сделаю! Пальчики оближете…

— А можно и… под майонезом? — робко спросил Стоян.

— Можно, славный рыболов, можно. Специально для тебя приготовлю. Ты уж, пожалуйста, не сердись, что я тебя тогда чуть поварёшкой не стукнул.

— Ничего, дядя Коста, ничего! — Стоян гладил длинные усы сома. — Я знаю, что ты тогда шутил…

* * *

Обед вышел необыкновенно торжественный.

Кроме пионеров и учителей, присутствовали трое пастухов из соседнего кооператива во главе с дедушкой Петрунчо.

Жалко, дорогие читатели, что вас там не было. А то бы вы лично убедились, какая была вкусная и ароматная уха, плакия и сом под майонезом. Описать вам их я не берусь, потому что в болгарском языке нет таких чудесных, таких волшебных, таких благоуханных слов.

Когда поставили тарелки с отварной рыбой, никто не дотронулся до вилок. По старому болгарскому обычаю, все предпочли брать куски руками. Правда, это неприлично, но всё же, согласитесь, совсем другое дело, когда, проглотив вкусный кусочек, можно вот так облизать большой палец. И указательный…

Только Стоян Стойков на радостях почти и не ел.

Ничего! Не жалейте его: рыбаку гораздо приятней поймать рыбу, чем набить себе живот.

Кто не верит — пусть станет рыболовом.

Тайный знак

Разные сёла разным славятся: одни — красивой местностью, другие — целебными минеральными источниками, третьи — историческими памятниками, четвёртые — виноградом и вином, пятые — белой, быстро разваривающейся фасолью, и так далее, и так далее.

А у нашего села Бунино не одна, а две славы: известно оно искусством своих пчеловодов и честностью жителей.

Пчеловодство — старая гордость жителей Бунина. Повелось это ещё со времён древних славян, которые были великими искусниками в разведении пчёл. В расселинах скал и в дуплах вековых деревьев разыскивали они рои диких пчёл и приманивали их в свои островерхие ульи чудным запахом мелиссы. Потом уносили ульи в свои селения, устанавливали в цветущих садах и выпускали пчёл на волю:

— Летите, легкокрылые пчёлки! Собирайте сладкий мёд для маленьких славян. От мёда щёки становятся румяней, руки крепче, ум ясней, а сердце храбрее.

С тех времён пчеловодческое искусство передавалось от дедов к отцам, от отцов — к сыновьям, от сыновей — к внукам и так далее — до сегодняшнего дня. Сейчас в Бунине столько пчёл, что, задумай они все вместе подняться над землёй, солнце закроют, на землю чёрный мрак опустится.

Сейчас в Бунине даже пионеры интересуются тем, как живут и трудятся быстрокрылые летуньи. В Бунинской средней школе, кроме всяких физических, технических, литературных и прочих кабинетов, есть специальный, отлично оборудованный кабинет пчеловодства. Занимаются там самые лучшие ученики: Ми́тко, Пла́мен, Све́тла, Ко́йчо, Драга́н, Пе́тко и многие другие.

Пионерскую пчеловодческую дружину возглавляет товарищ Светли́н Гану́шев, молодой учитель болгарского языка, — настоящий профессор пчеловодства. Он так хорошо знает всякие пчелиные тайны, что к нему обращаются за помощью даже самые старые пчеловоды с кооперативных и частных пчельников.

Светлин Ганушев и его любознательная дружи на показывают своё искусство на школьном пчельнике, где стоят шестнадцать самых современных ульев, с верхними и нижними магазинами, и двенадцать плетёных ульев, таких, как у древних славян. Те и другие составляют настоящий маленький город в красивейшем и благоуханном уголке Пионерской опытной станции, куда мы вскоре с вами и отправимся.

Вторая слава буничан — честность.

И это тоже повелось с самых давних времён. Кого вы ни спросите в нашем искырском крае, всякий скажет:

«С тех пор как свет стоит, в Бунине ни одного вора не было, ни одной кражи не случилось!»

И это чистая правда.

Люди у нас, уходя на работу в поле, на собрание, в гости или на посиделки, оставляют дома незапертыми. Только двери притворяют, чтоб собака какая не забрела или куры половики не загадили. И, когда бы хозяева ни вернулись домой, они всегда находят всё на своих местах, там, где оставили: топор — на колоде для рубки дров, выстиранное бельё — на верёвке, корыто — у поросёнка.