Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии

К 1932 году он уже был командиром 1-й армейской группы (Берлин). Здесь он почти сразу же невольно оказался замешанным в политику, поскольку именно ему пришлось выполнить приказ нового канцлера Папена выдворить прусских министров – социал-демократов, отказавшихся покинуть свои кабинеты. Затем Папен зарвался и был сменен на посту канцлера генералом фон Шлейхером. Последний не сумел набрать нужного политического веса и открыл дорогу на этот пост Гитлеру, первым делом ликвидировавшему все партии, кроме нацистской. Рундштедт не одобрял происходящего, ему не нравились ни цели, ни методы, применяемые нацистскими лидерами. А потому он был искренне удовлетворен, когда события 30 июня 1934 года обуздали власть штурмовиков. Тот факт, что много безграмотных выскочек сошли со сцены, освободив профессиональную армию от угрозы «коричневой грязи», непривычному к политическим интригам солдату показался добрым знаком.

И Рундштедт счел возможным целиком посвятить себя развитию армии. В первую очередь он намеревался возродить силу пехоты, модернизировав технику и вооружение и повысив качество обучения солдат. Он неплохо воспринимал новые идеи механизированной войны, с пристальным интересом следил за теоретическими разработками и опытами англичан в этом вопросе, но вовсе не считал их универсальной панацеей и не собирался внедрять их в ущерб всему остальному. Тем не менее он являлся одним из самых прогрессивных деятелей старой школы, представители которой рассматривали танки как подручные вспомогательные механизмы, а вовсе не как будущих властителей полей сражений.

Рундштедт верил, что механизация и увеличенная огневая мощь будут более полезными для укрепления существующих родов войск, чем если создавать полностью механизированные силы. Рундштедт приветствовал создание в немецкой армии бронетанковых дивизий, только следя, чтобы это не задерживало перевооружение пехоты. В итоге широте взглядов Рундштедта и его коллег Германия обязана безусловным превосходством немецкой армии над французской в 1940 году. Правда, этой широты все-таки не хватило, чтобы понять, почему технического превосходства оказалось недостаточно для победы над Россией в 1941 году.

В начале 1938 года внимание Рундштедта, как всегда целиком сконцентрированное на проблемах армии, было привлечено политическим скандалом, когда в результате махинаций Гиммлера у Гитлера появился повод убрать с занимаемого им места главу сухопутных сил Фрича. И хотя Фрич был впоследствии полностью оправдан, это уже ничего не изменило: прежнее место оказалось занятым. Спустя несколько месяцев Рундштедт подписался под меморандумом, составленным главой Генерального штаба Беком, в попытке обуздать крайне рискованную агрессивную политику Гитлера. Но протест военных оказался тщетным и привел лишь к смещению Бека с поста. Осенью после оккупации Судетской области Рундштедт обратился с просьбой об отставке, мотивируя свое решение преклонным возрастом. Просьба была удовлетворена.

В августе 1939 года он был назначен командующим армейской группой на польском фронте. Тот факт, что Рундштедт послушно принял назначение, на первый взгляд трудно объяснить, поскольку он всегда придерживался убеждения, что основополагающим принципом внешней политики Германии должно было стать недопущение еще одной войны с Англией. Чувство патриотизма, подвигшее его сыграть одну из главных ролей в войне, которая, как он предсказывал, могла стать роковой для Германии, не объясняет до конца действий Рундштеда. Чтобы разобраться в происшедшем, следует в первую очередь осознать, что прежде всего он был солдатом до мозга костей и с молоком матери впитал чувство долга и обязанность выполнять приказы. Нельзя забывать и о психологии потомственного военного, который не смог устоять перед возможностью проявить свои профессиональные качества.