Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии

Они сообщили нам, что в Южной Англии группируются силы союзников – в Великобритании было небольшое количество немецких агентов, которые передавали в Берлин свои наблюдения, но выяснить им обычно удавалось немного. А малочисленность нашей авиации не позволяла организовать регулярные разведывательные полеты над Англией. Перед днем «Д» летчики все-таки доложили о передвижении транспорта в сторону юго-западного побережья – за ними было нетрудно проследить, поскольку грузовики шли с горящими фарами». (В основном это были американские войска, так как именно они находились в западной части Южной Англии.) «Мы также перехватили несколько радиограмм, переданных с британских кораблей, которые подтвердили наши предположения, что в Канале намечается какая-то масштабная операция.

Признаком надвигающегося вторжения явилось и повышение активности французского Сопротивления. Мы захватили несколько сотен подпольных радиопередатчиков и расшифровали основные фразы, использовавшиеся в процессе радиообмена с Англией. Сообщения казались довольно туманными, но в целом их смысл был ясен.

Однако, несмотря на наличие достаточной информации, мы оставались на распутье. Нигде не содержалось ни одного намека, указывающего на место высадки. Нам приходилось полагаться только на собственные соображения».

Блюментрит утверждал: «Наши военные моряки считали, что союзники высадятся непременно поблизости от большого порта. Они предполагали, что это будет Гавр, и не только потому, что он являлся крупным портом, но в дополнение к этому был еще и базой сверхмалых субмарин. Мы, солдаты сухопутных войск, не были с этим согласны. Мы считали, что союзники не предпримут атаку на хорошо укрепленный порт. К тому же мы располагали информацией о скоплении войск на южном берегу Англии, с которой нельзя было не считаться.

Из этого мы сделали вывод, что союзники на первом этапе не станут атаковать порт. Но у нас не было никаких сведений о создании искусственных гаваней – Малберри. Мы предполагали, что вы, быть может, установите свои корабли борт к борту, образовав тем самым своеобразный мост, по которому будет вестись выгрузка».

Рундштедт честно признался: «Я думал, что вторжение будет предпринято в самой узкой части Канала – между Гавром и Кале. Этот участок представлялся мне более подходящим, чем участок между Каном и Шербуром. По моим расчетам, высадка могла произойти с любой стороны от эстуария Соммы. Вначале войска должны были высадиться где– то на западной стороне между Ле-Трепором и Гавром, а затем уже между Соммой и Кале».

Я поинтересовался у Рундштедта, почему он решил именно так. Он ответил: «Район Соммы – Кале казался нам стратегически более выгодным, конечно, с вашей точки зрения, потому что он значительно ближе к Германии. Отсюда открывался кратчайший путь на Рейн. Я подсчитал, что вы доберетесь туда за четверо суток».

Из сказанного ясно, что точка зрения Рундштедта была предвзятой, основанной на предположении, что союзники выберут направление наиболее выгодное теоретически, не считаясь с практическими трудностями. Я заметил ему, что по этой самой причине у нас имелись все основания предполагать, что тот сектор будет сильнее всего обороняться, поэтому мы и стремились держаться от него подальше.

Он признал мои замечания правильными, но уточнил: «Сила нашей обороны была абсурдно преувеличена. «Атлантический вал» был не более чем иллюзией, созданной усилиями наших пропагандистов, чтобы обмануть как союзников, так и свой собственный народ. Меня ужасно нервируют частые рассказы о непроницаемой обороне. «Стеной» ее уж точно назвать было никак нельзя. Гитлер никогда не посещал эти участки и не знал, что представляет собой эта, с позволения сказать, стена в действительности. Между прочим, за всю войну он только один раз лично посетил побережье Канала, причем было это в далеком 1940 году. Тогда он посетил мыс Гриз-Нез». Я спросил: «Он что, как Наполеон, смотрел через Канал на английский берег?» Рундштедт кивнул и грустно улыбнулся.

Далее Рундштедт упомянул еще одну причину, по которой он считал, что высадка должна произойти на участке Сомма – Кале. Он был уверен, что мы должны стремиться как можно быстрее захватить территорию, на которой расположены ракеты «Фау», чтобы спасти от разрушения Лондон. Ему сказали, что эффект от использования этого оружия должен превзойти все ожидания. Гитлер возлагал на него большие надежды. Поэтому такое весомое соображение не могло не повлиять на стратегические расчеты.

Между прочим, именно Гитлер в конце концов догадался, что союзники высадятся именно в Нормандии. Об этом мне рассказал Блюментрит. «В конце марта командованием вермахта был издан документ, из которого следовало, что Гитлер ожидал вторжения в Нормандии. После этого мы постоянно получали предупреждения. Все они начинались словами: «Фюрер опасается…» Я не знаю, почему он пришел к такому выводу. Но в результате в Нормандию была отправлена 91-я дивизия и несколько танковых эскадронов. Они заняли позиции в резерве на Шербурском полуострове в районе Карантана».