Битвы Второй Мировой

День 9 июля проходит беспокойно. Немцы копят силы, разведка донесла о 50 танках. Параллельно прощупывают, ищут слабое место:

«Отдельные танки [противника] пытались проникнуть на передний край обороны 666-го стрелкового полка, но сильным огнем артиллерии были отбиты. В 5 часов перешел к нам партизанский отряд в составе 150 человек, который должен уйти обратно. Потери: выведено из строя два орудия и один миномет; из личного состава убито два человека и орудийный расчет ранено 15 человек; лошадей: одна убита, одна ранена. Противник потерял два танка и один самолет.»

Как они там самолеты так умудряются валить, я не представляю! В дивизии РККА есть несколько пулеметов «Максим» на треноге (иногда спаренных) а вместо зенитной батареи был введен отдельный зенитный артиллерийский дивизион. По идее должен быть в составе двенадцати 37-мм зенитных орудий. Но в донесениях постоянно «ружейно-пулеметным огнем».

На позиции 153-й дивизии начали выходить части 19-й дивизии (уже разбитой немцами) и мехкорпусов. В донесениях написано «поступил в подчинение 153-й дивизии» еще один зенитный и танковый батальон 14-й танковой дивизии. Сколько там конкретно людей и техники сумело до наших дойти, не написано.

Положение попахивает жестью. Доклад кончается скупой фразой:

«Данных о действиях и положении соседей не имею.»

В течении дня приходит приказ перейти в атаку. Комдив деятельно готовится к ней, это можно видеть по «БОЕВОЙ ПРИКАЗ КОМАНДИРА 153-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ № 5/оп ОТ 9 ИЮЛЯ 1941 г. НА НАСТУПЛЕНИЕ И НА ЗАКРЕПЛЕНИЕ РУБЕЖЕЙ, ЗАХВАЧЕННЫХ НАШИМИ МЕХАНИЗИРОВАННЫМИ ЧАСТЯМИ».

И после этого донесений и приказов нет. Следующий боевой приказ уже от 17 июля и из него можно понять, что дивизия готовится к прорыву из окружения.

Что произошло? Видимо, немцы смогли обойти 153-ю с юга и уже с 11 июля 1941 года дивизия находилась в окружении.

В 153-й, на начало боев было около 6000 человек. В августе она смогла вырваться к своим. Списочный состав менее 1000 человек. Несмотря на это, она не была выведена в тыл и продолжила сражаться. Такие дивизии, по сути боевые группы численностью до усиленного батальона — практически норма для зловещего 1941-го.

Хорошо, ладно. Мы немного почитали документы. И они… Не впечатляют. Не спасение рядового Райна. Зачем я вообще о 153-й рассказал, судьба как у всех.

Есть одна маленькая деталь. За бои под Витебском 153-я дивизия стала гвардейской. Первую гвардию получили 4 дивизии, и 3-й гвардейской стала именно 153-я.

Хм… Ну давайте копать дальше.

Я уже говорил, что советские журналы боевых действий, донесения и прочие документы — сухие и скучные? Обычно с яркими красками нам помогают немцы, но сейчас им немного не до того. Ситуация в «Смоленских воротах» очень трудная. Фактически, там слоеный пирог из танковых и моторизированных дивизий немцев и наших отступающих, атакующих и обороняющихся частей. Немцы плохо представляют себе с кем имеют дело, так что надежды на них мало. Но я смог. И это будет красочно, но потерпите.

Комдив Николай Александрович Гаген на фоне серой массы унтерменьшей смог выделиться. Разумеется, потому как этнический немец. Немцы настолько его заметили, что изготовили листовки и разбросали над нашими позициями, где рассказывали об этом факте — так гордились. Правда, в конце дописали «бросайте его, он приведет вас к гибели». Николай Александрович выступил с ответным словом, из печатного в нем мало, поэтому бойцы его дивизии сразу поняли — может и немец, но точно свой.

Немцы меня этим удивили. Это же надо было так заморочиться. Выяснить про комдива всякое, озадачиться печатью персональных листовок (и где печатать? Первые недели войны! Уж не с Германии ли везли?) для конкретного подразделения. К чему такая честь? Тем не менее этот факт целенаправленной пропаганды против конкретного человека, сам по себе, ничего не показывает. Хотя и показателен.

Продолжаем исследования. Уже в воспоминаниях наших бойцов (И. Ф. Стаднюк «Война») всплывает такое: