Битвы за еду и войны культур: Тайные двигатели истории

Несмотря на успехи разведения, карп так и не стал полноправным жителем американской кухни, и в североамериканских поваренных книгах XIX века рецепты с карпом встречаются крайне редко. Даже в книгах скромных блюд для общественного питания упоминаются сом, камбала, угорь, но не трудный в приготовлении карп. Английские кулинарные книги чаще всего импортировались, но и в них карп встречается редко, возможно, лишь в типичных французских и немецких блюдах.

Здесь и на следующей странице: Государственные садки для рыбы, Каледония, Нью-Йорк. Р. Б. Рузвельт и С. Грин Fish Hatching and Fish Catching («Разведение и ловля рыбы», 1879).

Английские рецепты, сохранявшие актуальность до начала XIX столетия, как правило, исчезли из поваренных книг в середине XX века, несмотря на то, что миссис Битон в «Книге об управлении хозяйством» ставила карпа на особое место. Весьма популярный лишь у еврейских и китайских эмигрантов, карп так и не стал распространённым продуктом питания в США. Неудивительно, что всеядный, плодовитый, выносливый и часто считающийся несъедобным дикий вид карпа, сазан, распространился так быстро. В 1937 году учёные изобрели простое химическое лекарство от пеллагры, витамин B₃, или ниацин, и на протяжении первой половины XX века мода на карпа сошла на нет. А карп, так и не осознав, что стал опальным, поплыл дальше, ценимый лишь рыболовами-спортсменами за размер и сноровку, необходимую для того, чтобы удержать его при вываживании.

Правительство Соединённых Штатов также отправило большое число карпов в Эквадор, Коста-Рику и Мексику (где рыба продолжала процветать), равно как и в Калифорнию. Из Калифорнии карп «уплыл» на Гавайи, где получил одобрение выходцев из Китая и Японии. Это были те же популяции переселенцев, которые столетие назад завозили «немецкого» карпа из Азии, завершив тем самым тысячелетний оборот рыбы вокруг земного шара и создав условия для встречи давно потерянных родственников в живописных притоках реки Ваилуку.

«Два карпа» (1831). Резьба по дереву, Кацусика Хокусай.

«Прекрасная торговка лимонадом» (1816), гравюра ручной раскраски.

2. Лимонад и чума

В 1668 году, после десятилетнего отсутствия, во Францию вернулась бубонная чума, и над жителями Парижа нависла угроза. Уже было известно о чуме в Нормандии и Пикардии: она была в Суассоне, Амьене, а затем – о, ужас! – спустилась по течению Сены в Руан. Все понимали, что это значит. Несколькими годами ранее, в 1665–1666 годах, чума унесла жизни более 100 000 лондонцев – почти четверти населения. Многие помнили 1630 год, когда от этой напасти умерли 140 000 венецианцев, треть горожан, и почти половина жителей Милана – 130 000 человек. Охваченные паникой парижане ввели карантины и эмбарго, надеясь уменьшить размах неизбежной катастрофы. Но она так и не наступила. Чума нависла над Парижем в тот момент, когда европейская эпидемия XVII века прошла ровно половину пути, впереди было опустошение Вены (80 000 человек в 1679 году), Праги (80 000 в 1681-м) и Мальты (11 000 в 1675-м). Число скончавшихся в Амьене достигло 30 000, эпидемия охватила почти все французские города, но не Париж, который волшебным образом остался почти невредим. Хорошо известно, что чем крупнее город, тем оживлённее в нём транспорт и перемещения, тем выше плотность населения и, соответственно, риск заражения и скорость распространения болезни. Как стало возможным, чтобы столица Франции, самый популярный город Европы, практически не пострадала от чумы, разорившей большую часть континента?

«Чума в 1665 году». Гравюра и офорт Джеймса Хьюлетта (ок. 1740–1771).

Лимонад называют первым прохладительным напитком в мире. Переместившись в Египет из доисторического времени, он медленно распространялся по всему земному шару, делая лето чуть более приятным. Именно лимонная кислота помогала предотвращать рост бактерий в питьевой воде, а это означало, что у тех, кто пил лимонад, косвенно появлялось больше шансов выжить. В начале XXI века стало модным пить горячую воду с добавление лимонных долек для улучшения пищеварения, «детоксикации» и поддержания кислотно-щелочного баланса организма, но я убеждён, что польза, которую принёс лимон на протяжении нескольких месяцев 1668 года, была гораздо более существенной. Тем летом лимонад не дал десяткам тысяч парижан пополнить собой число жертв последней великой европейской чумы в Лондоне, Вене и Милане.