Читаем Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории полностью

Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории

Книга состоит из шести относительно независимых эссе, объединенных общим замыслом. Это — серия расследований, посвященных неизвестным аспектам творческой деятельности известных мастеров: писателей, историков, художников. Почему Пушкина, желавшего практически реализовать выгодный коммерческий проект, постигла неудача? Как ответить на загадку, которую загадал зрителям Н. Н. Ге в картине «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы»? Почему современники не смогли разгадать секрет этой картины, которая в настоящий момент хранится в фондах ГПТ и до сих пор не экспонируется? Какую роль играла комнатная собачка в любовном быте XVIII столетия и каким образом с помощью произведений литературы и живописи можно ответить на этот неожиданный вопрос?

Семен Аркадьевич Экштут

Литературоведение18+

Семен Экштут
БИТВЫ ЗА ХРАМ МНЕМОЗИНЫ
Очерки интеллектуальной истории

Моей жене

В этой книге я хотел бы порассуждать с вами и с самим собой о том, как это получилось, что историческое сочинительство все же смогло преодолеть все недоброжелательство ученых и недоверие литературных критиков. Почему литературные произведения на исторические темы во все времена составляли столь значительную, даже преобладающую часть живой, неувядаемой литературы? Почему, вопреки всем честным стараниям ученых, факты постепенно утрачиваются, а легенды продолжают жить?

Лион Фейхтвангер.

Дом Дездемоны, или Мощь и границы исторической художественной литературы

Очерк первый
ИСТОРИЯ И ЛИТЕРАТУРА
«Полоса отчуждения»?..

Получается, что все огромное здание Вселенной, преисполненной жизни, покоится на крохотном и воздушном тельце метафоры.

Хосе Ортега-и-Гассет.

Две великие метафоры

[1]

«Полоса отчуждения», существующая ныне между историей и литературой, возникла не так уж давно. Лишь в середине 30-х годов XIX века прервалась тесная до того момента связь между исторической прозой и художественной литературой. Одновременно изменился как характер читательской аудитории, так и ситуация на книжном рынке: романы стали покупать и читать охотнее, чем исторические сочинения. В течение десяти лет, то есть при жизни одного поколения, ситуация поменяла свой знак на противоположный.

I

16 февраля 1825 года в Петербурге вышла в свет книжная новинка — первая глава романа в стихах «Евгений Онегин». Напечатанная изрядным для своего времени тиражом 2400 экземпляров (два обычных книжных завода!), эта тоненькая 84-страничная книжечка продавалась сравнительно дорого: «начало большого стихотворения, которое, вероятно, не будет окончено»[2], стоило 5 рублей. В этом издании непосредственно после прозаического авторского предисловия следовал «Разговор книгопродавца с поэтом» — поэтический пролог нового романа. Пушкин устами книгопродавца сформулировал одну из самых существенных истин своего времени:

Наш век — торгаш; в сей век железныйБез денег и свободы нет.…………………………………………………Позвольте просто вам сказать:Не продается вдохновенье,Но можно рукопись продать[3].

Перейти на страницу: