Битвы за корону. Три Федора

– Не хитри. Со мной ни к чему, – устало отмахнулся я. – Ты от меня не откачнулся и когда меня грязью все кому не лень обливали, так что наша дружба свою проверку давно прошла и ни к чему ее сегодня снова на прочность испытывать.

– Сегодня как раз и следует, – возразил он. – Сам ведаешь, яко оно бывает. Когда внизу – один человек, а когда вверх забрался – совсем иной.

– Для истинных друзей я всегда прежним останусь, – твердо заявил я, – а потому… помогай, Афанасий Иванович.

– Дак ныне я тебе чем подсоблю?! – всплеснул он руками.

– Как обычно, советом, – улыбнулся я. – Меня ж, считай, царем назначили, пускай на время, а я венцов отродясь не нашивал и как вести себя, чтоб не опозориться, понятия не имею…..

– Странно, – хмыкнул он, вновь, буквально на глазах становясь прежним. – А мне виделось, что имеешь. Никак помстилось?

– Помстилось, – кивнул я. – Это у меня со страха, да и то, пока они помалкивали.

– Вот и продолжай,– посоветовал он, пояснив: – Я к тому, чтоб ты свой страх им отдал – пущай и далее помалкивают.

– Да не оскудеет рука дающего, – пробормотал я задумчиво, – да не ослабеет рука, держащая за горло…

Смысл в совете был, но… Дьяк, склонив голову набок, продолжал пытливо смотреть на меня в ожидании…. Чего?

– Нет, Афанасий Иванович, что-то ты сегодня с советами…. Сдается мне, негоже так, – возразил я. – Чтоб умно дело решить, порой и одной светлой головы достаточно, но и то на каждое ее не хватит, а чтоб мудро….

Дьяк довольно кивнул и улыбнулся.

– Теперь воочию зрю, что ты прежним остался, – заметил он и подкинул новую идею, уточняющую прежнюю. – А ты страх-то отдай, а опаску себе оставь. Ну и про вежество не забудь. Оно хочь и дешевое, а стоит дорого. И не язви, сердца не ожесточай, как тогда, напоследок, – напомнил он. – Ежели для дела, то оно во вред. Словом, держись прежним, токмо представь, будто пред тобой не бояре русские, а иноземный совет. Тебе ж от него надобно добиться решений во благо Руси. И еще одно….

Наговорил он мне тогда далеко не одно – много чего. Но сильнее прочих мне запомнилось самое первое – про дипломата, выступающего перед иноземным советом. Сразу стало ясно, какой тактики в своем поведении придерживаться на будущее.

Конечно, все равно приходилось тяжко, но уже не так.

Иной кто скажет, что одно заседание в два дня, и то всего до обеда – пустяк. Вон какая куча времени остается, чтоб отдохнуть. Согласен. Но увы, никак у меня не получалось с отдыхом. И виной тому… гости. Да, да. Это пару месяцев назад встречи со мной избегали, ссылаясь на всевозможные липовые причины, зато сейчас наоборот – успевай ворота распахивать. Некоторые из них вели себя вполне пристойно, заглянули, отметились, посидели часок для приличия, и адье. Иных же как ни уговаривал остаться, так и не уходили.

И бывших врагов среди них хватало, причем заклятых. Впрочем, почему бывших? Правильнее сказать, на время затаившихся и в понимании того, что пока со мной тягаться бесполезно, и идущих ко мне скрепя сердце, дабы заключить временное перемирие. Да, это само по себе было лишним подтверждением той высоты, на которую я взлетел. Но с другой стороны приходилось на протяжении всей встречи держать ухо востро – расслабиться нечего и думать.

Ну и Бэкон досаждал изрядно, подсовывая мне предложение за предложением, касающиеся новых законов. И все нужные, все необходимые. И надо выбрать из их обилия самое-самое, а затем поработать с ними – тут переделать, здесь изменить, там исправить…. Словом, забудь Федя об отдыхе. И устешало одно – впереди медовый месяц, успею расслабиться….

...Тогда я не представлял, что на самом деле ждет меня впереди в самое ближайшее время. Откуда? Ничего не подозревая, я продолжал уверенно держать в руках штурвал корабля под названием Русь, несущегося навстречу своему будущему. Как и положено рулевому, я смело глядел вперед, улыбаясь относительно спокойному морю и забыв, что жизнь устроена наподобие казино – сколько не выигрывай, а в конце концов всё равно проиграешь. А вверху уже собирались тяжелые свинцовые тучи, предвещая самый настоящий ураган. Но откуда мне было это знать, равно как и то, что я сам, пускай невольно, сам того не подозревая, сделал многое для вот-вот грозящей разразиться бури.…