Бюро-13

Пока мы бежали по коридорам, я проверил оружие: настоящее армейское, работает что надо – заряжено теми самыми пулями, что, попадая в плечо, гуляют по всему телу, пережевывая и кроша плоть, и выходят из бедра. А я-то надеялся, что пули фосфорические, трассирующие или разрывные… А еще лучше – благословенное серебро… Но и эти сгодятся.

Возле кабины лифта мы увидели на стенде красивое объявление – распорядок мероприятий конгресса. О лунном камне – ничего…

Вдруг слышим – центральный лифт музыкально звякнул… Мы разом обернулись: двери плавно разошлись в стороны, и за ними объявилась шайка оборотней с топорами и пистолетами – этак десятка два.

– "Пиноккио"! – крикнул я и прицелился в стену над кабиной лифта.

Донахью поддержал меня огнем из М-16, по целой обойме мы всадили в стену, большая получилась дыра… Хр-русть! Оборотни, завидев нас, застыли в изумлении… ну и, конечно, еще больше их поразило, что мы стреляем не в них, а в стену. Но вот они, видимо, что-то сообразили: усмехаясь и млея от восторга, вся шайка двинулась на нас. Тут как раз с резким хлопком лопнул пробитый нашими пулями трос лифта, и пассажиры вместе с кабиной стремительно полетели вниз…

– Вот беда-то – ремни безопасности их удержат! – сокрушался Майкл, провожая взглядом кабину.

– Так ведь лестничных пролетов больше нет, – утешил я его.

Кабина вылетела из шахты, и святой отец просиял. Издалека неслись вопли потерпевших крушение…

– Слава Господу, наконец-то сгинули!

Теперь можно вернуться к нашим делам.

– НАСА запрещает брать плату за лицезрение лунного камня, – вспомнил падре. – Стало быть, он, возможно, в просторном зале, где собирается подольше народу.

– И лежать должен на видном месте и как-нибудь отдельно – соблазнять ребят, желающих поглазеть на чудеса! – подхватил я.

– Главный конференц-зал? – предложил Майкл.

Пожалуй… На стене висела схема этажа. Разбили стекло, вытащили ее из рамы – да-а, большой отель… Громадный палец падре ткнулся в схему:

– Вот он! По этому коридору, налево, еще три двери и направо!

Я скатал схему в трубочку и засунул за ремень.

– Пошли!

18

Не успели мы и шагу сделать – Донахью вдруг скорчился и прижал руку к правому бедру. Когда он отнял ее, ладонь оказалась вся в крови.

– Они меня подстрелили… – удивленно произнес он.

Мощное тело священника охватила дрожь. Я пододвинул ему стул – брюки его и рубашка под сутаной пропитывались кровью – и осторожно осмотрел рану. Майкл судорожно вздохнул.

– В бедро…

– Эх, жгута у нас нет! – Пошарив в карманах, я достал бутылочку с целебным снадобьем: пусто!

– И у меня кончилось! – простонал святой отец.

Он сделался совсем белый и стал покрываться потом. Именно такое воздействие оказывают попавшие в организм мелкокалиберные пули: сначала боли не ощущаешь, зато потом, с потерей крови, самочувствие резко ухудшается. Я дотронулся до его горла и нащупал сонную артерию: пульс частый-частый, температура понижена, холодный, липкий пот… Обильное внутреннее кровотечение… Он умирал.

– Делай то же, что и Джордж, – с трудом выговорил я, в горле у меня запершило.

Майкл слабо вздохнул и кивнул. Разорвав свою белую рубашку, я соорудил из ткани подобие компресса и галстуком привязал его к ране. Конечно, лучше бы ремнем, но мои брюки… Я подтащил его стул к стене, а перед ним поставил диван: так защищена спина и спереди хоть какое-то укрытие… Лучше пока ничего не придумаешь… Истекая потом, Донахью махнул мне рукой, и я отчалят. Теперь мне предстоит работа в одиночку.

Заворачиваю за угол – на меня направлен чей-то странной формы пистолет. Ну, я поднял свой М-16 и выстрелил. Удивленный Дж.-П.Уизерс смотрел вниз, на ряд пулевых отверстий у себя в груди.

– Если ты не хотел, чтобы я тебе помог, – сказал бы просто. К чему такие грубости? – И Уизерс испарился.

– Да подожди ты! – крикнул я в пустой коридор.

Черт бы побрал этого парня! Погодите-ка! Если он оказался внутри, – значит, колпак обезврежен? Помощь уже в пути? Узнать это сейчас наверняка невозможно! И я поспешил вперед. Остановился перед двойными дверями, нагнулся и заглянул внутрь через крошечные декоративные окошки: это демонстрационный зал "А". Что же он мне продемонстрирует?

Картина открылась эффектная… Вокруг будки билетера, кружась и подрагивая, плывут пласты мерцающего потустороннего мира – этакое красочное, многоцветное шоу из разных измерений реальности, переходящих одно в другое. Пересекая призрачные миры, проносятся фантастические видения: проплывают прозрачные рыбы, летят легкие как пух птицы; мчатся автомобили всех цветов радуги; шествует конница; бегут охваченные паникой слоны… Как живой, дышит и вздрагивает пол; пульсируют стены; потолок то сдвигается, то раздвигается. Пластинки кафеля в беспрестанном движении складываются в причудливые узоры…

На земле покоятся кости морского пехотинца – того, который повсюду сопровождал лунный камень. За ограждением из бархатных канатов парит в воздухе маленькая пожилая леди – она держит в руке какой-то странный предмет. Ура-а!