Бюро добрых дел

— Сходим, искупаемся. Я ж тоже пловцом был. И, как говорит Миша, чемпионом чего-то, — Анатолий вздохнул и с грустью посмотрел на выдающий вперед живот. — Но… методика осталась.

— Тогда пошли, — отозвался Голанич, подтягивая к мосткам очередного окуня. — Коль рыбалка сегодня на славу, — он отправил добычу в садок. — Так завершим его крупной дичью.

Все засмеялись.

Тем временем голова Веры, доплыв до противоположного берега, направилась обратно. Голова Вали тоже развернулась и медленно стала двигаться к пляжу.

Глава XXXVI Сбор урожая

Арестантский вездеход въехал на территорию лагеря и вызвал всеобщий интерес. Это была вторая машина, которую видели аборигены за последние пять лет. Если, конечно, не считать того, что стояло на желтой поляне.

— Вон туда, — Мигель указал на палатку с номером 20.

— Как всегда ящиками в метре от входа, — дал команду водителю Куранский.

Около «зиндана» стоял Крафт.

— О, Лис, — обрадовался капитан. — Все знакомые лица.

— Ты и его знаешь?

— Конечно. Я его еще с моих лейтенантских погон знаю. Мы с ним много кого в эти ящики запаковали.

Машина остановилась. Крафт что-то гаркнул на начавших собираться вокруг подчиненных. Народ отступил метров на двадцать, но все равно не расходился.

Первый из высокой кабины спрыгнул командир и сразу попал в дружеские объятья Льюиса.

— Какая встреча! — почти прокричал комбат. — Уж, где-где, а тут не чаял тебя увидеть.

— А как я рад, Лис, — ответил Куранский. — Я вообще думал, потерял тебя из поля зрения.

К ним подошел Санчес:

— Ты представляешь, — Мигель обратился к Крафту, — Он знает всех. И Мунгу, в том числе.

— У Андрея феноменальная память на лица, — сказал Льюис. — Потому всех и знает. Давайте займемся делом. Один здесь. Крафт откинул полог и показал на находившегося в клетке человека. Гримс сидел на табуретке и, подложив кулак под подбородок, задумчиво глядел в пол.

Дежурный открыл замок. Майкл встал:

— Можно я сам?

Куранский кивнул.

Гримс прошел мимо ряда стражников и вез в люк верхнего правого ящика.

Когда крышка закрылась, капитан спросил:

— А какое волшебное слово ему сказали?

— Ты знаешь, — ответил Мигель, — Бельский ему сказал много волшебных слов. И за хорошее поведение обещал дать доброго следователя.

Куранский усмехнулся:

— Это мы обеспечим. Если командир обещал, то сделаем.

Крафт подозвал одного из бойцов:

— Проводи к Горидзе.

Процессия, впереди которой шел солдат батальона, а за ним Курнаский со своими дюжими молодцами двинулась к пятой палатке.

Георгия без затей связанного вынесли за руки и ноги. И как добычу каннибалов спиной вниз понесли к гауптвахте.

В клетку зашли конвойные и капитан. Дежурный закрыл замок.

Горидзе лежал на спине. Его глаза выражали одновременно злость и растерянность.

— Старый знакомый, — Куранский встал на колено, положил руку на левое плечо пленного и слегка надавил большим пальцем на сонную артерию. — Я же говорил, свидимся. Сейчас мы тебя развяжем и в ящик. Будешь дергаться — стреляем на поражение. А будешь паинькой — с комфортом совершишь космическое путешествие. Даже поспать успеешь. Если понял — кивни.

Горидзе лежал неподвижно.

— Ты же знаешь, что бывает с плохими мальчиками? — спросил капитан и, ударив пленного посередине голени, сильно надавил на сонную артерию оппонента.

Георгий сначала заскулил, потом закивал.

— Давайте, — Кураский встал с колена.

Конвойные ловко перевернули Горидзе, сняли с него веревки и, зафиксировав руки и голову, повели к машине. Он перестал сопротивляться и даже не пытался кричать, хотя кляп из его рта вынули. Георгия поместили в левый нижний ящик.

— Это старый знакомый, — прокомментировал Куранский и обратился к приданому бойцу. — Пошли за вторым.

Процессия направилась к тридцатой палатке.

Когда Крикуна проносили мимо Санчеса и Крафта Андрей сказал:

— Это мой самый любимый персонаж из всей сказки. И как он только на воле оказывается?

С Джорджем не церемонились. Как только он оказался на земле Куранский надел на правую руку кожаную перчатку и резко ударил его в нижнюю часть колена левой ноги.

Крикун зарычал от боли. Глаз его закатились, а в уголках выступили слезы.

— Джорж, ты же знаешь правила, — обратился к нему Куранский. — Попался — не дергайся. Учти, я и мои ребята, если что, будем стрелять не на поражение. Жизнь тебе мы сохраним. Но мучиться ты будешь всю жизнь. Усвоил?

Андрей занес кулак над правой ногой Крикуна.

— А это не только больно, но и полезно. Говорят, прочищаются слезные железы. Так будем дергаться или?..

Джордж замотал головой. В его газах появился животный страх.

— Уже лучше. Распаковывайте.

Конвоиры развязали пленного и вбросили его в ящик. Все операции были проделаны с молниеносной быстротой.

— А у тебя индивидуальный подход к каждому, — заметил Санчес, когда крышка ящика захлопнулась.

— А что делать? Такая работа, — Куранский пожал плечами, снял перчатку и убрал ее в карман. — Здесь все?

— Да, — ответил Крафт. — Остальных привезут к штабу. Ну, давай, был рад тебя видеть. Может еще, где пересечемся, не только по работе, лучше на отдыхе.