Бюро гадких услуг

– Мне, между прочим, тоже… Ля-ля-ля… Кстати, я сейчас как раз в той поре, когда мужики за мной просто стаями ходят. Ну, чего там говорить, сама видела… Ля-ля-ля-ля… – постаралась изящно изогнуться, вроде бы в танце под собственный аккомпанемент, Василиса и напала на еду.

Ночью, лежа в кровати, Люся долго размышляла, почему новый знакомый, который, как утверждает Василиса, стаей ходит за подругой, свидание назначил ей, Люсе? Это же ей он шепнул, когда Василиса ушла в ванную, что завтра будет ждать ее в парке. И еще – отчего Едякину пристрелили именно в их с Васей подъезде? А заодно, чего она так боялась, эта Едякина? Может, того же самого и им с Василисой стоит опасаться? И к тому же…

– Вася, послушай, а не зря ли мы милиции-то ничего не сказали? Ну, мужику тому, в сером? – обратилась она к подруге.

Та уже начинала высвистывать носом колыбельную, но, услышав Люсю, встрепенулась:

– И ничего не зря! Ты видела, как он с нами беседовал? Точно жабу во рту держал! И потом, он сразу нас отмел как немыслящие единицы, разве не заметила? А это о чем говорит? О том, что он не умеет расположить к себе свидетеля. Ну и чего, спрашивается, найдет такой спец? Нет уж, лучше сами, – рассудила Василиса Олеговна и уже совершенно спокойно отошла ко сну.

На следующий день Людмила Ефимовна пораньше выгуляла псину, а Василиса Олеговна прочно уселась у зеркала. Предстояло немало посветиться перед незнакомыми людьми, а поэтому необходимо выглядеть красавицей. Люся была несколько иного мнения: она считала, что природа в свое время достаточно потрудилась над ее внешностью, так что нечего теперь трудиться и делать из козы овечку. И она, чтобы не терять зря времени, ходила взад– вперед и монотонно повторяла все, что подругам уже известно про несчастную Едякину Аллу Титовну, которая совершенно непродуманно умудрилась скончаться прямо при выходе из их квартиры.

– И что же мы знаем? Едякина сначала вручает тебе какие-то ремни, которые никому не нужны ни к черту, ты их, конечно, хватаешь, потому что ума у тебя, Васенька, не было, нет и опять не стало. После этого дамочка получает от тебя деньги, якобы уезжает, а на самом деле благополучно оседает дома…

– Нет, Люсь, ты представь! Она даже не соврала ничего, помнишь? Ну, могла бы что-нибудь наплести, дескать, с поездкой ничего не вышло, а то… Вот змея! Господи, царствие ей небесное… – отвлеклась на минутку Василиса.

– Точно, даже и не соврала. Она с нами говорила, точно мы в курсе всех ее махинаций. И деньги отдала по первому требованию. Слушай, она определенно кого-то боялась. Мне чутье подсказывает…

– Ты уже говорила про чутье, – хмыкнула Василиса и скроила измученную физию. – Ну чего тут думать-то! Ясное дело – провернула махинацию, да не туда, вот и расплатилась. Мы же не знаем, вдруг она эти ремни вагонами продавала?

– Знаем. Она их купила сто пятьдесят штук. Причем сто из них затем купила моя глупая подруга. А кто же тогда Едякину убил? И за что?

– Не накручивай. Узнаем, – успокаивала Василиса, аккуратно выводя стрелочку над глазом.

Люся не была так уверена.

– Я тебе просто удивляюсь! Неужели ты не понимаешь? Ее убрали как раз в тот момент, когда она выходила от нас. А вдруг кто-то решит, что она сообщила нам какую-то важную информацию? Или решит, что мы с ней сообщники?

Василиса такой ход событий не предвидела. Она быстро забросила косметику подальше и взволнованно скомандовала:

– Все, Люся, пошли! Надо как можно быстрее разговорить соседей этой самой Едякиной и вывести убийцу на чистую воду. А то, ты ведь меня знаешь, я не смогу спокойно уснуть!

Люся подругу знала – та великолепно спала при любых ситуациях. Однако она была права: убийцу куда-то там вывести было просто необходимо.

Глава 2 НЕ ШВЫРЯЙТЕ ПИАНИСТА

Войдя в уже знакомый подъезд Едякиной, подруги едва не оглохли от грубой брани, звона стекла и звучных рыданий. Василиса шустро повернула назад.

– Куда? – зашипела на нее Людмила Ефимовна.

– Там, наверное, преступная группировка бунтует. Или поминки справляет…

– Не похоже. Пойдем посмотрим. В такие моменты как раз самое сокровенное и узнаешь. Мы с тобой дамы степенные, на нас никто ничего серьезного не подумает. Скажем, что мальчика потеряли, в песочнице заигрался, вот, ищем…

– Ага, – быстро подхватила идею Василиса Олеговна. – Черненький такой, скажем, лет пятидесяти…

Люся только вздохнула.

Чем выше поднимались подруги, тем громче была слышна брань. На женщин уже сверху катились пустые винные бутылки и даже долетали кое-какие тряпки. Буянили как раз на площадке Едякиной. Причем буянила гневная женщина с волосами, накрученными на бигуди, а горестно всхлипывал длинный худой мужик в старых спортивных штанах и в резиновых сапогах.

– Олимпиада! Не надо меня выгонять! Ты знаешь, я как Конек-Горбунок… Олимпиада! Инструмент не трогай! Падла! – верещал он, называя почему-то пустую водочную тару инструментом.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровались подруги. – Извините, что, так сказать, нарушаем вашу супружескую беседу. Вы не могли бы нам помочь? Мы хорошо заплатим.