Бюро находок

Разговоры вдруг стихли, и все обратили свои взгляды на импровизированную сцену, на которой появился маленький, словно помятый человечек, он мягко улыбнулся и погасил преждевременные аплодисменты.

– Профессор Кассу, – прошептал Федор, – это Алексис Кассу, он не только слывет гением, но таковым и является. Он замещает ректора.

Высоким голоском гений высказал свое сожаление по поводу того, что ректору, профессору Воррингеру не суждено поздороваться с присутствующими, в особенности с гостями, поскольку тот заболел во время своей командировки в Массачусетс, поэтому он взял на себя честь поприветствовать всех собравшихся в этом зале. А то, что предвкушение радости от праздника испытывают все, он видит не только по лицам, то же самое уже подтвердили ему сенсорные щупальца Леопольда, того бравого господина со сверкающими глазами.

– С помощью Леопольда, – продолжил он, – мы доказываем, что принципы функционирования живого индивида и нашего, созданного совместными усилиями, коммуникативного робота на удивление схожи. Леопольд собирает информацию из внешнего мира и предоставляет ее в наше распоряжение для любой цели. – Он вытащил из кармана куртки предмет, похожий на яблоко, разделил его, чуть крутанув по резьбе, на две половины и направил одну из них, в которой горел свет, на фигуру. Выждав не больше трех секунд, он подчеркнуто внятно произнес: – Температуру, пожалуйста.

Не прошло и двух секунд, как робот ответил скрипучим голосом:

– Двадцать два и пять десятых градуса по Цельсию.

Зрители были настолько поражены, что ни один из них даже не захлопал, однако профессор Кассу не остановился на этом, он попросил робота назвать число присутствующих, кое-кто быстро огляделся и начал прикидывать количество людей в зале, но ни у кого не возникло сомнений в правильности данного ответа. Потом профессор заметил как бы между прочим, что колосс способен производить замеры совершенно необычного характера. Он вежливо поинтересовался, не мог бы тот определить настроение в зале. После измерения, занявшего не более пяти секунд, скрипучий голос констатировал:

– Радостное ожидание.

Эти слова были встречены смехом и аплодисментами. Обращаясь к гостям, профессор Кассу сказал:

– Вы можете не беспокоиться, Леопольд выдает не все замеренные результаты, он весьма деликатен, но и в своей сдержанности он обнаруживает человеческое поведение: он подражает и, подражая, раскрывает суть человека, его уникальность.

После преподнесенного в юмористическом ключе описания современных возможностей массовой коммуникации, уделив особое внимание обмену информацией между электронными машинами, профессор выразил мнение, что мы должны быть готовы к тому, чтобы стать однажды свидетелями невиданного братства человека и машины. После этого он еще раз пожелал всем приятного вечера и под аплодисменты прошел между столиками, вернувшись на свое место.

– Пир объявляется открытым, – провозгласил какой-то студент со сцены и первым ринулся к столам с холодной закуской.

Фуршет не был особенно роскошным; специалисты по вычислительным машинам были явными приверженцами простоты: столы были в два ряда заставлены глубокими овальными блюдами с салатами – картофельным, селедочным, разумеется, любимым колбасным, присутствовали и салаты из огурцов, фасоли и мяса, а также отмеченный болезненной бледностью салат со спагетти. Между салатами громоздились горы нарезанного хлеба, точно вымеренные кубики сыра мечтали попасть на острие вилки. Нашлось место и для вареных яиц, не забыты были и трубочки из ветчины, а также два батона ненарезанной сырокопченой колбасы такого размера, что наводили на мысль об изготовлении на заказ.

Гости за соседним столиком – мужчина с гвоздикой и женщина по имени Иоанна – также устремились к буфету, вооружились тарелками и приборами, обогнули стол и принялись придирчиво разглядывать блюда. Пока они нерешительно накладывали себе еду, у них было время понаблюдать за выбором других гостей, иногда с воодушевлением, иногда с молчаливым неодобрением. Генри стоял в очереди за Федором, и не успели они еще добраться до стола с закусками, как ему бросилось в глаза плохо скрываемое любопытство, с каким женщина разглядывала внешний вид Федора, да и его самого. Похоже, она рвалась узнать, что за салаты накладывает себе в тарелку человек в косоворотке. Когда Федор водрузил на свой салат со спагетти точно рассчитанное количество огурцов, украсив их парочкой кубиков сыра, она ткнула в бок своего мужа и обратила его внимание на странную комбинацию. Мужчина с гвоздикой не мог взять в толк, чему она удивляется, и нетерпеливо двинулся с добытыми вареными яйцами и свернутой в трубочки ветчиной к своему столику. Интерес женщины не ослабевал и во время еды, она то и дело поглядывала на Федора, не иначе как считая съеденные им куски или инспектируя манеру жевания. Чтобы дать ей понять, как его раздражает ее поведение, Генри вызывающе поднял бокал и подмигнул ей. Она тут же резко отвернулась и попыталась завязать разговор с мужем.