Бюро расследований Квина

— Абсолютно. Конечно это сговор — они подготовились заранее к встрече со мной. Каждый говорит, что застал женщину мертвой, испугался и убежал.

— Им пришлось это сказать, — задумчиво промолвил Эллери, — иначе как бы они объяснили, что не передали ей свои акции? Ну, давай взглянем на леди.

Вдова выглядела ужасно. Кто бы из братьев ни зарезал ее ножом для вскрывания писем со стола покойного Большого Дейва, он вложил в это много страсти, нанеся несколько жестоких ударов.

— Грубая работа, — поморщился инспектор. — Чего только люди не делают ради денег!

— Что это? — Эллери приподнял карандашом мужской плащ. Он был влажным, край правого рукава насквозь промок от дождя, а перед был испачкан красным. Плащ был не новый, среднего размера.

— Мы обнаружили его под кожаным креслом, — сказал инспектор. — Вдова защищалась и забрызгала кровью плащ убийцы. Чтобы его не поймали и даже не увидели в таком плаще, он оставил его здесь.

— Серьезная ошибка, — заметил Эллери.

— Ты так думаешь? На плаще нет никаких отличительных признаков. Карманы очистили даже от пыли, у всех трех братьев были такие плащи, и все они носят одежду среднего размера. Разумеется, каждый из них отрицает, что это его плащ, и говорит, что не может предъявить свой, так как давно его выбросил. Похоже, нам не добраться до убийцы методом исключения.

— Есть и другие пути, — сказал Эллери.

Его отец пожал плечами.

— Мы произведем анализы пота, волос и пыли, но они не всегда дают убедительный результат. Боюсь, сынок, мы вытянем из этого плаща не больше, чем из ножа, на котором не осталось отпечатков.

— Не согласен.

— По-твоему, я что-то упустил? — воскликнул инспектор. — В плаще?

— Да, папа. Что-то, указывающее, кто из братьев убил вдову Большого Дейва. Взгляни на плащ. Он лишь слегка влажный от дождя, но нижняя часть правого рукава промокла насквозь. Как это могло произойти? Братья приезжали сюда поодиночке, в разное время, каждый в своей машине. Дождь шел весь день. Таким образом, владелец этого плаща вел автомобиль под дождем. При таких обстоятельствах, особенно в городе, что ты обычно делаешь, что способно промочить насквозь рукав плаща?

— Подаю рукой сигналы остановок и поворотов… — Инспектор Квин выглядел озадаченным. — Но водитель всегда сигналит левой рукой, Эллери, а у плаща промок правый рукав.

— Вывод: водитель сигналил правой рукой.

— Но чтобы суметь это сделать… — Инспектор оборвал фразу и медленно произнес: — Его автомобиль был с правосторонним управлением!

— «Кадиллак» Чарлтона и «шевроле» Арчибалда — американские машины с левосторонним управлением, — кивнул Эллери. — Но третий автомобиль — «роллс-ройс» — британский, и более того, куплен подержанным в Лондоне, значит, наверняка имеет правостороннее управление. Это указывает на владельца «роллса» — Эверетта Бразерса. Между прочим, папа, как он выглядит?

Отдел патрулирования парка КУСОК САХАРА

Если бы не тот факт, что конный патрульный Уилкинс проезжал на рассвете по верховой тропе в том месте, где она проходит мимо Парковой таверны, убийство Шейкса Куни никогда бы не было раскрыто. Эллери признавал это весело. Он мог позволить себе такое, поскольку именно ему удалось придать этой неразберихе столь необходимый «лошадиный» смысл.[30]

Официант, у которого накануне вечером выдалась горячая пора, не успел убрать один из столиков на открытой террасе таверны, вследствие чего возник вопрос: кто именно произвел работу ножом над так называемым сердцем Куни около шести часов следующего утра? Логика подсказывала, что почти все законопослушное большинство населения Нью-Йорка не видело никакого толку в продолжении существования Шейкса Куни. Но конный патрульный Уилкинс оказался на месте происшествия в нужный момент и ухватил за воротники трех джентльменов, находившихся вблизи пустой таверны и трупа Куни в столь неджентльменское время.

Воротники были прикреплены к очень важным шеям, и инспектору Ричарду Квину из Главного полицейского управления пришлось заниматься ими, выражаясь фигурально, в лайковых перчатках. Не каждое утро его вызывали допрашивать по делу об убийстве государственного деятеля, финансового титана и крупного политика.

Сенатор Крегг отвечал на вопросы высокомерно, словно репортеру из оппозиционной газеты.

Пирс Миллард отвечал равнодушно, как держателю небольшого числа акций.

Достопочтенный Стивенс отвечал любезно, как одному из избирателей.

Показания всех трех выдающихся подозреваемых — высокомерные, равнодушные или вежливые — совпадали полностью. Они совершали раннюю прогулку верхом и не видели ни души, покуда конный полицейский не задержал их. Жизнь и смерть Шейкса Куни для них ничего не значили. Свое задержание сенатор Крегг охарактеризовал как «тоталитарное», финансист Миллард — как «неразумное», а политик Стивенс — как «ребяческое».