Механизм, формирующий этакратию, определял и ее внутреннюю организацию, которая построена по иерархическому принципу и имеет тотальный, т. е. всеохватывающий характер. Иерархия по всем трем осям — собственности (технобюрократия), власти (политическая бюрократия), управления (административная бюрократия) есть не только способ самоорганизации советской этакратии, но и механизм ее господства.
В истории СССР М. А. Чешковым выделяется две основные разновидности этакратии — «грубокоммунистическая» и рыночная, или нэповская этакратия. В первой из них экономические отношения — не более чем экономическая реализация отношений власти; во второй — они обладают собственной автономной логикой, хотя и здесь сохраняется принцип примата политики (внеэкономических связей или надстройки).
В таком контексте сталинизм, по М. А. Чешкову, является особенным случаем «грубокоммунистической» разновидности этакратии. Для него характерны религиоподобная форма идеологии (культ личности), грубые формы господства-подчинения, доведенные до уровня личной зависимости производителей, и почти кастовая обособленность самой этакратии (номенклатура); полное подчинение экономики властным отношениям, а в структуре сталинской этакратии — абсолютная гегемония политиков. Эта разновидность этакратии в своем законченном виде может существовать и без крайностей сталинизма (советское общество 50–70-х гг.).
Анализ возрастания роли бюрократии в советском обществе потребовал применения системного подхода, который позволял связать воедино проблему внутренней самоорганизации бюрократии с воздействием окружающей среды. Наиболее концентрированно это влияние было выражено в понятии «бюрократическая, или административная власть».
Суть этого явления определялась тем, что бюрократия в СССР в силу своих профессиональных качеств и специфики работы оказывала непосредственное воздействие на все политические решения, принимавшиеся в стране. Некоторым диссонансом в общей направленности публикаций этого периода прозвучала мысль, высказанная известным политологом А. Миграняном, который, используя концепцию М. Вебера о плебисцитарной демократии, предположил, что отсутствие демократических институтов публичной власти в определенные периоды в авторитарно-тоталитарных политических системах делает харизматического лидера единственной эффективной управой на бюрократию. Такая позиция в начале перестроечного процесса середины 80-х гг. была воспринята чуть ли не как покушение на принципы демократизации общества.
Развивая свою мысль, А. Мигранян сделал вывод о том, что там, где влияние бюрократии становится всеохватывающим, лишенным механизма сдерживания, наступает период «тотального господства бюрократии», и последняя имеет все возможности сведения «на нет» усилий любых высших органов по решению кардинальных социально-экономических проблем общества. По мнению А. Миграняна, эпоха застоя в постсталинской истории СССР при отсутствии харизматического лидера как раз и стала эпохой такого бюрократического господства.
Каково содержание процессов формирования советской бюрократии?
С осознанием имманентности бюрократии современному типу государства назрела потребность в уяснении ее специфики в советском обществе — так появился целый ряд работ, посвященных номенклатуре. Понятие «номенклатура» оказывается ключевым для изучения административно-политической системы СССР, анализа процессов рекрутирования советской элиты.
Исследователями (Т. П. Коржихина, О. В. Крыштановская и др.) дается периодизация формирования и развития советской номенклатуры с 1917 по 1986 гг. Весь этот период предлагается разделить на четыре этапа, которым соответствуют качественно различные формы государственной власти в ее номенклатурной форме. Первый — ленинский — отличается выраженным характером поиска форм государственного устройства страны; второй — сталинский — созданием кадровой системы и закреплением номенклатуры; третий — хрущевский — поиском выхода страны из кризиса управления, демократизацией и попытками установить коллегиальную форму номенклатурной власти; четвертый — брежневский — стагнацией номенклатурного политического режима.
Большинство аналитиков сходятся во мнении, что социальная база советской политической номенклатуры многократно расширилась по сравнению с дореволюционным периодом — в нее хлынул поток новых людей из социальных низов. Правда, вертикальная мобильность ограничивалась целым рядом параметров: социальное происхождение, политико-идеологическая лояльность, в ряде случаев — национальность. Монополия партии на власть препятствовала созданию конкурентных механизмов, способных обеспечить оптимальный отбор в номенклатурную элиту, но все же система рекрутирования элиты в СССР в историческом плане была шагом вперед.