Если группа людей изолирует себя от остальной нации, особенно от её интеллектуальных лидеров, как это делает американский «высший свет», она обязательно становится мишенью для злобных нападок со стороны тех, кто не допущен в их круг. Замкнутость, свойственная американскому «высшему свету», сделала его представителей своего рода изгоями. Они испытывают самодовольство от сознания своей исключительности, при этом, не замечая, что добровольно избранная ими сегрегация обособляет их от остальной нации и разжигает её враждебность к ним. Последнее побуждает интеллектуалов симпатизировать антикапиталистической политике.
Негодование «белых воротничков»
У «белых воротничков» ненависть к капитализму, свойственная большинству людей, подпитывается ещё двумя, характерными только для них факторами, угнетающими их психологически. [
Сидя за столом и перенося на бумагу слова и цифры, чиновник часто бывает склонён переоценивать значимость своей работы Он, как и его начальник, пишет и читает то, что написали другие, или говорит – прямо или по телефону – с другими людьми. Переполняясь самомнением, он воображает себя принадлежащим к управленческой элите и сопоставляет свои задачи с задачами начальника. Будучи «работником умственного труда», он смотрит свысока на рабочего, руки которого перепачканы и покрыты мозолями. Он чувствует себя оскорблённым, узнав, что многие рабочие получают больше и пользуются большим уважением, чем он. Какая досада, думает он, что капитализм не оценивает по достоинству «умственный труд» и носится с какими-то «работягами».
Вынашивая эти наивные идеи об особой важности конторской работы по сравнению с ручным трудом, клерк лишает себя возможности трезво оценить ситуацию. Он не в силах понять, что работа в конторе состоит в выполнении ряда рутинных процедур, требующих элементарных навыков, тогда как «работяги», которым он завидует – это высоко квалифицированные механики и знатоки техники, умеющие управлять сложными станками и приспособлениями современной индустрии. Именно это полное искажение реального положения дел мешает чиновнику разобраться во всём объективно и сделать верные выводы.
С другой стороны, конторский работник испытывает постоянный дискомфорт от ежедневного общения с людьми, стоящими выше его в служебной иерархии. Он видит, что коллеги, подобно ему начинавшие карьеру с нуля, продвинулись вверх по служебной лестнице, тогда как он так и остался внизу. Ещё вчера его приятель Пол был на одном с ним уровне, а сегодня уже занимает более высокий и лучше оплачиваемый пост. И всё же, думает он. Пол во всех отношениях уступает ему. Конечно, отсюда следует вывод: Пол обязан своим возвышением грязным махинациям, которые могут возыметь действие только при этой подлой капиталистической системе, которую во всех книгах и газетах учёные и политики осуждают как источник всех зол и бед.
Классическое выражение убеждённости чиновника в том, что его работа есть часть предпринимательской деятельности и она сродни работе начальника, можно найти в одном из самых известных очерков Ленина, где он описывает «контроль за производством и распределением». [Имеется в виду «Государство и революция». Далее Л. Мизес цитирует или пересказывает отдельные места этой работы.] Сам Ленин и его единомышленники никогда не понимали, как действует рыночная экономика, да и не стремились понять. О капитализме они знали что, по мнению Маркса, он – худшее из всех зол. Они были профессиональными революционерами. Единственным источником существования были для них партийные фонды, пополнявшиеся за счёт добровольных взносов или насильственных «экспроприации». Но ещё до 1917 года, будучи в изгнании в Западной и Центральной Европе, некоторые из ленинских товарищей по партии время от времени служили чиновниками в деловых фирмах. Именно их опыт – опыт клерков, заполняющих бланки, записывающих цифры и подшивающих бумаги, – послужил Ленину источником сведений о предпринимательской деятельности.