Бюрократия, Запланированный хаос, Антикапиталистическая ментальность

Никто никогда не считал, что патерналистский абсолютизм Марии Терезии и её внука Франца мог быть оправдан тем, что Моцарт, Гайдн, Бетховен и Шуберт написали бессмертную музыку. [Мария Терезия (1717–1780) – с 1740 г. эрцгерцогиня австрийская, королева Венгрии и Богемии. Её правление характеризовалось укреплением абсолютизма, усилением государственной централизации, частичной заменой феодально-сословного суда государственным, созданием чиновничьего аппарата управления и т. п. Мария Терезия проводила патерналистскую (покровительственную) политику по отношению к промышленности и торговле. Внук Марии Терезии Франц (1768–1835) был императором германским под именем Франца II (с 1792 г. по 1804 г.), а затем австрийским (с 1804 г.). Отличительной чертой его внутренней политики было резкое усиление полицейско-охранительного аппарата.] Но симфонию современного советского композитора, которого, возможно, забудут уже через несколько лет, приводят в доказательство преимуществ советского тоталитаризма.

Вопрос заключается в том, какая система эффективнее – бюрократического контроля или экономической свободы. На этот вопрос нельзя ответить только при помощи экономических доводов. Простая констатация того факта, что сигареты, произведённые Табачной монополией французского правительства, не были настолько плохими, чтобы заставить французов бросить курить, не является доводом в пользу государственного управления этой отраслью. Равно как и тот факт, что сигареты, произведённые Монополией греческого правительства, были наслаждением для курильщиков. Вовсе не заслуга греческих бюрократов, что климатические и природные условия их страны делают выращиваемый крестьянами табак изысканным и ароматным.

Каждый немец считал само собой разумеющимся, что сама суть и природа вещей делают необходимым государственное управление университетами, железными дорогами, телеграфом и телефоном. Для русского мысль о том, что человек мог бы жить без паспорта, должным образом выданного и зарегистрированного в полиции, всегда казалась парадоксальной. В условиях, сложившихся за последние тридцать лет, граждане стран континентальной Европы превратились в простые дополнения к своим удостоверениям личности. Во многих странах стало опасно выходить на прогулку без этих документов. <Так, досье департаментов полиции многих европейских городов содержат полную информацию о временном месте пребывания каждого жителя и каждого приезжего, а также все изменения адресов за последние сто или даже сто пятьдесят лет. Поистине бесценный и интенсивно используемый источник сведений для биографов!> В большинстве европейских стран человек не имел права остановиться где-либо на ночь, немедленно не сообщив в полицейский участок о месте своего пребывания и любом изменении адреса.

Не исключено, что такая строгая регламентация может принести какое-то благо. Но от неё, конечно, мало пользы для борьбы с преступностью и для розыска преступников. Скрывающийся убийца не побоится нарушить закон, требующий сообщать о любом изменении адреса. <Американцам кажется очень забавным, что в Европе на многих судебных процессах присяжных просят ответить на два следующих вопроса: Во-первых, виновен ли подсудимый в убийстве жертвы? Во-вторых, виновен ли подсудимый в том, что он своевременно не сообщил об изменении своего адреса?> Защищая свою систему, бюрократы впадают в мелодраматический тон. Они вопрошают, каким же образом бедные брошенные дети смогут вновь обрести своих бессовестных родителей. Они не упоминают о том, что их мог бы найти сообразительный сыщик. Более того, тот факт, что существует некоторое число негодяев, не может считаться достаточным основанием для ограничения свободы огромного большинства честных людей.

Предприятия, стремящиеся к получению прибыли, опираются на добровольный выбор потребителей. Им не выжить, если у них нет большого числа покупателей. Но различные бюрократические управления насильно приобретают себе «постоянных клиентов». То, что в учреждение обращается множество людей, не является доказательством того, что оно удовлетворяет насущные нужды этих людей. Это свидетельствует только о том, что учреждение вмешивается в дела, которые играют важную роль в жизни каждого человека.