Биврёст

– Не ваше дело, Джейкоб, – Каге вспомнил имя на карточке.

Джейкоб, несмотря на похмелье, проворно подскочил и прижал Гиафу за горло к стене, не обращая внимания на катану, упирающуюся в живот. Джейкоб тяжело задышал Каге в лицо перегаром и табаком. Глаза налились кровью, вена на виске вздулась.

– Так удачно, – забормотал он, – так просто! Гиафовский выродок сам пришел – надо же! Сверну эту шейку, и все – расчет получен. Никаких чаевых!

Каге медленно холодел от страха и злости.

– Каге, полковник Риан нас… – Локи запнулась, увидев, как Джейкоб медленно сжимает пальцы на горле Гиафы, потея и сипя сквозь зубы. – Фенрир! – Волк зарычал, прижимая уши и смахивая мощным хвостом бутылки. Бигль перевалился через край дивана и ушел, клацая когтями по полу.

– Фенрир? – На лбу Джейкоба прорезалась вертикальная морщина.

Каге скользнул вдоль стены под защиту волка.

– Спасибо за телефон. Мы уходим, извините, – нервно сказала Локи, пятясь к выходу и надеясь, что мужчина за ними не погонится.

Дожидаясь за кустами машину Риан, Локи села на землю и обхватила колени руками, замечая, как Каге украдкой потирает шею.

– Ты как?

– Нормально, – хрипло отозвался юноша и пожал плечами. – Никому не нравится Гиафы.

– Извини. Глупо вышло.

– Ерунда. – Молчание. – Ты молодец.

– Спасибо. Ты тоже ничего. – Она чуть пихнула его плечом и успела заметить ухмылку в уголке рта. – Про что говорила доктор? Балор какой-то.

– Не знаю, но выясню обязательно. – Каге устало потер ребра. Локи сделала вид, что не заметила. Пощадила его самолюбие, которое сегодня и так пострадало.

Они помолчали, обдумывая все, что произошло за этот длинный вечер.

– Насчет фамилии, – вдруг вырвалось у Локи. – Ты вон Гиафа, но совсем не похож на своего отца, как бы ни старался. Ты другой, ты… лучше.

Но ответ Каге она не услышала, потому что внезапно раздались визг тормозов и ругань Скай. Поэтому искреннее гиафовское удивление досталось шмыгнувшей вдоль тротуара крысе нездорового синюшного цвета. Деловито отряхнув штаны, Каге нацепил обычное равнодушие, полагающееся наследнику древнего Дома.

Глава 5 Перебранка Локи

Тишина пронизывала прохладный воздух вестибюля и собиралась в районе лопаток застывшим комом. Здесь говорили излишне почтительно, боясь разрушить молчаливый блеск портретов предыдущих Матерей. Любой, кто заходил в Дом Ангейя, тут же натыкался взглядом на ведущую на второй этаж мраморную лестницу, застеленную темным ковром, над которой насмешливые старухи в черном равнодушно взирали из тяжелых золотых рам разной степени потертости.

Съежившись под пристальными взглядами почивших правительниц, Локи прошла через галерею, перебежала главную лестницу и юркнула в левое крыло. Жить в доме, который больше походил на музей, ей не нравилось. Даже Скай почти не приходила, предпочитая либо съемную комнатку в двух шагах от Имин Рёга, либо собственный кабинет.

Выглянув в окно между двумя сдвинутыми для уборки статуями, Локи несколько минут наблюдала, как координатор руководит разгрузкой радиоаппаратуры. Подготовка к предстоящему торжеству шла полным ходом. Лайт-ас уверяла, что вечеринка должна укрепить старые союзы, найти новые и, чего уж таить, показать Локи как достойную претендентку на звание Наследницы. Думать о таком не хотелось, но Клауд с самого начала намекал, что у племянницы большие шансы. Она еще успеет разобраться с проблемой будущей должности. Сейчас бы найти способ пролезть в кабинет Скай и поискать, куда упрятали Рема и Мори.

Гарм встретил ее довольным тявканьем и, клацая когтями по деревянному полу тренировочного додзе, прыгал и носился совсем как настоящий пес. Если бы не размер, четыре глаза и иней Утгарда на шкуре, можно было подумать, что Ангейя завела щенка. Локи засмеялась, когда Пес повалил ее на пол и, дыша холодом, облизал лицо, радуясь вызову после трехдневного перерыва. А ведь шесть лет назад он был совсем другим: рыскал среди руин древней крипты, раскинувшейся на западе от Лофта. Старожилы называли ее Тенетой печали и говорили, что там похоронен великий воин, современник самой Миробель. Пес сбежал через одну из трещин Утгарда и не хотел возвращаться, искал что-то. Его пытались приручить, но он не давался, скалился, рычал и избегал людей. Одичав, обессилев и обозлившись, он принялся нападать на них днем и выть ночью. Не раз жители Лофта обращались к отцу с просьбой изловить духа, но он отказывался, ссылаясь на некий кодекс, который, Локи знала, сам же и придумал. Мать тоже просила отца разобраться, но он упрямился. Тогда они впервые крупно поссорились. Жители Лофта изловили Гарма самостоятельно, посадили на цепь и заперли в клетке. Отправили за монахом, который мог бы изгнать духа в Утгард.

Ночью Локи пробралась к нему. Верхняя губа пса поползла вверх, обнажая клыки, заставляя кожу на носу морщиться.

«Уходи! – Она распахнула дверь. Пес недоверчиво сверкнул глазами. – Уходи, иначе тебя отправят в Утгард. Глупый, глупый Гарм».

Дух напал.