Бизнес есть бизнес: 60 правдивых историй о том, как простые люди начали свое дело и преуспели (СИ)

- И дешевле, конечно. Потому что опт всегда дешевле розницы. Таким образом, на каждую единицу, представляющую антикварную ценность, у меня приходится несколько не представляющих антикварной ценности предметов. Но каждая вещь стоит своих денег, я любую рухлядь продать могу. А если не мету, то в стоимость этого одного предмета закладываю цену всех остальных.

- Кстати, расскажите о жизни цен. Как они растут? Про прибавочную стоимость расскажите.

Александр Соколов делает глубокий вдох и не менее глубокий выдох.

- Это бизнес наоборот, понимаете? Сначала я должен решить, за сколько я смогу продать, а исходя из этого - решить, за сколько я могу купить. Если объект не представляет ценности, разница может быть двукратной или трехкратной. А если представляет, то и 20-кратной может быть.

- Оборот-то велик?

- Весь первый год мы работали так: практически ничего не продавали, все покупали и складировали. Сейчас вот закончили строительство большого магазина, добавили к нему реставрационную мастерскую, что, конечно же, повышает шансы каждого предмета на успех. И теперь занимаемся еще и реставрацией. И вообще, хотим расширять фронт работ. Мы открыты для дизайнерских проектов, для любого творчества. Оборот - 50-60 тысяч долларов в месяц. Риск был, конечно, поначалу серьезный. Никто не знал, как этот бизнес пойдет, мы же пионеры в этом деле, такого опыта в России нет ни у кого. Но это же не первый и не единственный мой бизнес. И я по опыту знаю: если вы вложили, к примеру, 20 тысяч долларов, потом они ушли неизвестно куда, а потом вдруг образовалась 21 тысяча, то бизнес уже есть, он идет. И если бы мой первоначальный капитал, сумма риска, вложенная в этот бизнес, пропала, то дальше бы я не двинулся, несмотря на всю свою любовь к старине.

ВРАГИ ПРЕВРАЩАЮТСЯ

- А что же конкуренты?

- А их нет до сих пор.

- Значит, должно быть много клиентов.

- Немало. Колоссальное количество артистов. Бондарчук, Табаков, Захарова. Люди, которые привыкли к подобного рода предметам с детства. Собственно театры, им нужно что-то для реквизита, вот недавно вся постановка «Леса» нашими предметами была оформлена. Дизайнеров достаточно. И даже бутики есть. Витрина Bosco без нас не обошлась. Антиквары приходят, иностранцы автобусами целыми приезжают, у нас же есть этнический отдел, где все эдакое а-ля рюсс. На недостаток клиентов не жалуемся.

- Как все просто, оказывается. Проблем с конкурентами нет, проблем с клиентами тоже нет, может, хоть с властями проблемы есть? - спрашиваю я Соколова с искренней надеждой.

- Была однажды проблема с властями. Приобрели мы в прошлом году несколько вещей, ценности особой не представляющих, торшер какой-то, две деревянные маски и что-то еще. И вдруг через несколько дней приходит женщина, ахает и говорит, что этот торшер и эти маски украли из квартиры ее сына. Ну, я ей посоветовал в милицию обратиться. Она обратилась, и в самом деле: украдены. Но воры какие-то глупые оказались, мы же записываем паспортные данные людей, которые нам что-то продают. Их по этим данным и вычислили. Наш представитель потом в суд ходил. После этого стали просить клиентов подписывать бумагу, что вещи принадлежат им по праву собственности и юридически чисты.

- Ну, это не проблемы с властями,- смеюсь я.- Вы что, газет не читаете, не знаете, какие бывают проблемы с властями?

- Мы слишком маленькие,- говорит Соколов тихим голосом, снимает дорогие очки и вновь надевает их.

- Послушайте, ну я же не спрашиваю про налоговые органы,- говорю я.

- А никакими льготами при налогообложении мы не пользуемся,- с готовностью отвечает Соколов.- Нам не положены льготы.

- А что же другие власти? Санэпидемстанция? Пожарные? - говорю я.

- О, это интересно,- оживляется Соколов.- Санэпидемстанция сначала говорит, что ничего нельзя. Ничего, никогда и нигде. И ни за что. Что мы делаем? Нет, мы не даем взяток. Мы держим драматическую паузу. Потом набираем воздух в легкие и рассказываем, как наш бизнес нужен людям, как он нужен городу, потому что мы избавляем город от множества вещей, которые кажутся хламом, помогаем пенсионерам и прочее. Тут главное - красноречие. Потом надо взять чиновницу в оборот, привезти в магазин и продемонстрировать то, чем мы занимаемся. И они немедленно начинают нас любить и нам помогать. То же и с пожарными - врагов мы превращаем в друзей.

ИССКУСТВО ПРАГМАТИЗМА

- Умеете работать с людьми?

- С людьми иногда сложнее, чем с любыми властями,- вздыхает Соколов.- Бывают жуткие скандалы. Слезы, страхи и жалобы. Человек хочет избавиться отрухляди, которая ему не нужна, а при этом все равно смотрит на тебя так, будто ты пришел его грабить. И потом говорит: «Ой, мне проще выбросить!» Конечно, проходит еще какое-то время, и выясняется, что выбросить не проще, а сложнее. Потому что легче продать, чем потратиться на машину, которая этот шкаф вывезет и утилизирует. Поэтому мы себя позиционируем как такую городскую службу, которая помогает людям избавиться от ненужных им вещей, да еще и деньги им за это платит.