Бизнес - класс

– Ты не дерзи, а проникнись. Это тебе не твоя столовка. Здесь – культура, – он показал на набережную, вдоль которой вплоть до Крымского моста протянулась выставка картин. Плотоядно провел вдоль ее бедра. – А у тебя грубость бывает. Имей в виду, личное личным, но еще замечание и – опять будешь в столовке на тыщу рэ околачиваться. Поняла, нет?

– Да поняла. Там вон посетитель нервничает, – через окошко был виден расположившийся в беседке Бурлюк. С недовольной гримасой водил он пальцем по поверхности дубового стола.

Беседка была почти пуста. Лишь за крайним столом безучастно склонился над бокалом пива сутулый коротковолосый мужчина, углубленный в себя.

Коломнин поспешил присоединиться к Бурлюку.

– Я эту пивнуху в прошлый приезд случайно наколол, – сообщил Бурлюк. – Лучшего места для неспешного разговора не найти. К тому же кормят прилично. И цены, что важно, невысокие.

Коломнин спрятал невольную гримасу: человек, оборачивающий десятки миллионов долларов, экономил на рублевой закуске.

Припорхнула с выражением любезной готовности официанточка:

– Что будем заказывать?

– Что вы будете заказывать, я не знаю, – желчно поставил ее на место Бурлюк. – А мы вот с товарищем хотели бы по кружечке «Старопраменского».

– Извините, у нас сегодня только «Невское».

– Это ваша проблема. В меню вижу «Старопраменское». И мы желаем именно «Старопрамен»! Сходите и найдите где-нибудь.

– Если только у Петруши занять, – усмехнулась она, кивнув через плечо на громоздящийся на стрелке памятник Петру Первому.

– Вы не огрызайтесь, а выполняйте, что велено, – пресек прения Бурлюк.

– Да где ж я в самом деле?!.. – девушка беспомощно посмотрела на Коломнина.

– Несите что есть, – разрешил тот, остановив новый всплеск возмущения соседа. – Ничего, «Невское» хорошее пиво. К тому же в отечестве надо пить отечественное.

Бурлюк смолчал. Но строгим взглядом занес эту уступку официантке в большой минус.

– А есть что будете? – девушка приготовила блокнотик – Было бы что есть, – Бурлюк неприязненно отбросил меню. – Значит, так. Мне овощной салатик. Только чтоб без всякого масла, сыру положить немножко. Мацареллы. Да вы записывайте.

– Я запомню.

– Нет, запишите. Все говорят: «Запомню», – а потом жрать невозможно! Значит, перчику красного ломтиками, луку репчатого, крупным кружком. Да, маслин ни в коем случае, только оливки. Теперь насчет рыбы. Передайте повару, как нужно отварить…

Он еще долго, обстоятельно шелушил свой заказ, а официантка, поджав губы, хмуро записывала, умиляясь собственной кротости.

Заказ Коломнина оказался предельно краток: селедка с картошкой и шашлык.

– Набирают кого ни попадя. Лишь бы ляжками дрыгала. Никакого представления о сервисе, – посетовал Бурлюк, даже не дождавшись, пока официантка отойдет от стола.

А Коломнин и без того уже понял, что нынешний разговор выйдет очень непростым.

Буквально через минуту официантка с лицом, сведенным в приветливую улыбку, поставила две кружки пива и порхнула было дальше. Но тут же была остановлена возмущенным Бурлюком:

– Это что?

– Пиво.

Логичный ответ почему-то заново вывел Бурлюка из себя.

– Это – ледяное пиво! – уточнил он, будто в преступлении уличил. – У нас на дворе весна. Еще май не наступил. А вы подаете лед.

– Так что вы хотите? – девушка растерялась.

– Подогрейте. Есть у вас микроволновка?

– Как скажете, – официантка, убрав злые глаза, потянула на себя кружку. – До какой прикажете температуры?

– Да это любая обслуга в Мюнхене знает. До комнатной! Не выше. Подогреть надо чуть-чуть. Слышите?! Лишний градус и все испортите! – крикнул он в спину удаляющейся поспешно девушки.

Пока не принесли пиво, Бурлюк постукивал по столику, непрерывно что-то бурча: кажется, он был всерьез расстроен нерасторопностью обслуги. Коломнин отмалчивался: в Мюнхене бывать ему до сих пор не доводилось. Но официантов за границей повидал всяких. А потому мысленно был на стороне девочки, которой сегодня крепко не повезло с первыми посетителями.

Вскоре подогретое пиво вернулось на стол.

– Надеюсь, на этот раз угодила? Градусника, извините, под рукой не оказалось.

Бурлюк кончиком языка проткнул пену и медленно коснулася напитка.

– Ну, это чуть лучше, – барским движением кисти отпустил обслугу. – Ты чего думаешь, я привередничаю? Почечная кома была, – пожаловался неожиданно он. Очевидно, неприязнь Коломнина проявилась вовне. – Так что приходится все дозировать. Врачи говорят, иначе – тут же каюк.

Он шутливо оттопырил нижнюю губу. Но шутка не получилась. Больные, с желтушечными белками глаза против воли хозяина наполнились тоской.

– Так что, за наше зарождающееся сотрудничество? – он потянулся к кружке Коломнина. И хоть тост со стороны человека, с которым они собирались судиться и даже снимать его с должности, показался Коломнину несколько сомнительным, он в свою очередь приподнял кружку.

– Напрасно колеблетесь, – нерешительность его Бурлюк подметил. – Я потому и встречи искал, что хочу договориться об условиях дружбы.