Бизнес - класс

– Суд ссылается на дополнительное соглашение, которым кредит был продлен. Но ведь соглашения мы в «Нафту» не передавали. Откуда же это стало известно суду? Она пристально посмотрела на Хачатряна. – Я?! Да вы что? – Хачатрян перепугался.

– Копию допсоглашения суду передал я, – выручил его Коломнин.

Маковей подскочил, растопыренная кисть его ухватилась за собственное сердце, будто вывинчивая, и, окровавленное, отбросила в сторону:

– Вы?! Чтоб вы сдали банк?! Кто угодно, но чтоб вы?!

– Что значит «сдал»? Я в банке не работаю, – Коломнин оказался в перекрестье взглядов. – Вчера по факсу направил заявление об увольнении. Так что можете передать Дашевскому, что вас принимал вице-президент «Нафты».

– Но, Сергей Викторович, почему? Ведь вы, считай, заработали такую премию, что… – Маковей, припомнив об астрономической, по его мнению, сумме контракта, сбился. – И так вот, разом отказываетесь!

– Да что ему теперь эта мелочевка, Паша? – тонкая усмешка змеей скользнула по Катенькиным губам. – Господин Коломнин отныне на иной уровень нацелился. Рассчитываете, Сергей Викторович, крупно поживиться? Наслышаны, как вы тут обаяли вдовушку.

Коломнин потемнел.

– А что, неправда? – закричала перетрусившая Катенька. – А ты, Пашка, дурак дураком! Тоньше надо было все делать. Предлагала же предъявить стандартный иск, описать здесь все для начала, чтоб не рыпнулись. А потом и обанкротили б не спеша! Нет, все шумного успеха хочется. Разом. Вот и получил по носу.

Маковей насупился. Пожалуй, только теперь до него окончательно дошел смысл происшедшего: банкротство сорвалось. То есть ему, Маковею, придется вновь возвращаться в банк не солоно хлебавши и объясняться, почему предложенный им план быстрого захвата «Нафты» провалился. И Маковей проникся острой неприязнью к человеку, выставившему его на осмеяние:

– Торжествуете, Сергей Викторович? Так вот при всем моем уважении (при этом пассаже Коломнин скривился), вы встали на пути у банка. И не заблуждайтесь: никакой вы для нас не вице там президент. Отныне вы перебежчик. И мы докажем вам, что никому не позволено безнаказанно предавать банк. Пусть сегодня вы выгадали еще месяц…

– Полтора, – непроизвольно уточнил пунктуальный Хачатрян.

Гневным взглядом Маковей затолкал ему несвоевременную реплику назад в глотку.

– Полтора месяца конвульсий ничего не решат. Но когда мы вернемся, то выметем из-под вас все! Тогда вы поймете цену предательства. Надолго не прощаюсь!

Кивнув, Маковей решительно шагнул к выходу, неловко споткнулся о ближайший стул.

– Все! – повернулся он. Потряс длинным и сухим, как карандаш, пальцем. – Вплоть до вот этого последнего стула.

И, отбросив его в сторону, стремительно вышел, едва не ткнувшись лбом в косяк.

Следом все с той же усмешкой разочарования вышла Целик.

– А что я мог сделать? – проходя, пробормотал Хачатрян.

– Обидчивый мальчик. Крепко мы грохнули по его самолюбию, – Коломнин подбадривающе улыбнулся Богаченкову. – Теперь всей громадой навалятся. Не страшно, Юра?

Тот, не отвечая, выдернул из карандашницы ножницы, достал пластиковую карточку сотрудника банка «Авангард» и неспешно, смакуя, перерезал ее пополам.

Рубикон был перейден.

Раскрылась внутренняя, замаскированная под цвет обоев дверь, и из комнаты отдыха вышла Лариса. Сочувственно потрепала Коломнина за вихры, деликатно провела ладонью над головой Богаченкова, стараясь не растрепать редкую, вдумчиво уложенную расительность.

– Ну что, перебежчики, кое-как отбились? Может, поехали отметим победу? Как раз в центре новый японский ресторанчик открылся. Давно я суши не пробовала.

– Некогда отмечать, – отказался Коломнин. – Да и нечего.

– Вот это похоже на правду, – грустно согласился Богаченков. – Выиграли мы пока всего лишь полтора месяца. Но как только истечет официальный трехмесячный срок с даты невозврата, ни один суд не откажет им в иске о банкротстве.

– Дальше все зависит от того, как мы это время используем, – Коломнин потащил к себе чистый лист бумаги, заставляя тем остальных подсесть поближе. – Главное, на чем следует сосредоточиться, – немедленно начать скупать долги компании.

Лариса, требуя разъяснений, вздернула подбородок.

– Юра, объясни вкратце, – Коломнин, вынув ручку, погрузился в записи.

Богаченков смутился, как всегда при Ларисе.

– Механика, Лариса Ивановна, тут нехитрая: при банкротстве собственники и администрация отстраняются от управления. Власть переходит к арбитражному управляющему. Фактически это главная фигура. Можно сказать, человек на ключе. Именно он определит, кого признать кредитором, кого нет, через кого и в чьих интересах направить финансовые потоки. Да и все остальное. – Поэтому, если банкротства нельзя избежать, следует добиться через арбитраж, чтоб назначили нашего человека, – оторвался на минуту от записей Коломнин.

– Но и Гилялов захочет того же, – сообразила Лариса.