Бизнес - класс

Внизу, на первом этаже, размещался малюсенький ресторанчик, предназначенный для высших менеджеров банка. Обычно Коломнин предпочитал общее кафе, куда спускался в компании своих замов. Но сегодня хотелось побыть одному. Да и замов он больше не имел.

Ресторанчик представлял собой круглый стол. По мысли Дашевского, круглый стол символизировал собой неразрывную связь руководителей банка. С другой стороны, был он достаточно велик, чтоб вести доверительные беседы: разговоры на одном конце до другого не доносились.

Но когда туда вошел Коломнин, ресторанчик был пуст. Официант, глянув на дверь, неспешно отложил иллюстрированный журнал, живо принес заказ и вновь углубился в разгадывание кроссворда. Через некоторое время, что-то заслышав, он отбросил чтиво, поправил суетливо «бабочку» и, подбежав к двери, поспешно распахнул ее перед вице-президентом банка Ознобихиным.

– Давай что-нибудь, но только живенько, – потребовал Ознобихин. И тут обнаружил Коломнина. Тень смущения почудилась Коломнину. Но скорее лишь почудилась. В следующую долю секунды Николай расплылся от удовольствия.

– Привет, старый! – в обычной своей, снисходительно-ироничной манере поздоровался он. – Не сердишься, что так по-дурацки на правлении получилось? Представляешь, народ как с цепи сорвался. Просто-таки один за другим за Маковея. Крепко ты, должен сказать, постарался.

– Мне это сегодня уже Дашевский разъяснил.

Ознобихин устроился рядом, нетерпеливым жестом отогнал официанта («Сказал же, -как обычно»).

– А если совсем до конца, я сам это и организовал. Руби шею, – он покаянно положил голову на салфетку.

От неожиданной откровенности Коломнин едва не поперхнулся.

– А затем, что достал ты меня! Ни один вопрос без драки не решали. Разве так можно работать?

– С Маковеем, конечно, будет удобней.

– А то! Он мне всем обязан, так что, как бобик на поводке плясать станет.

– Да! Пока случай куснуть не представится.

– Зубы обломает. Да и не о себе одном я думал. Главное – о твоей пользе.

Коломнин как раз пил сок. На этот раз он подавился всерьез, так что Ознобихин озабоченно застучал кулаком по его спине.

– Я без шуток. Ну что тебе эта должностенка? Пара тысяч баксов и куча проблем? Ты же классный спец, Серега. И юрист, и экономист, каких мало. Вот и реализуйся на серьезных проектах. Хоть заработаешь.

– Похоже, ты уже в курсе, чем я теперь заниматься буду?

– Смешно бы было, – Коля придвинул блюдо с овощным салатом, с хрустом запустил зубы в лист капусты. – Мне еще с вечера Хачатрян позвонил. Вроде как посоветоваться. Опомнился, засранец! Я их, сволочей, всегда учил: хочешь наварить? Имеешь право. Но – не зарывайся. Или потеряешь все. Кстати, ты меня крепенько удивил, что согласился «Нафту» вытаскивать. Там ведь, похоже, беспросвет. Не из-за Ларисы? Или – есть шанс чего-нибудь замутить? Не зря ж тебе Дашевский чуть ли не лицензию на убийство выдал. Во всяком случае, буду рад, если тебе удастся. Я, кстати, Дашевскому насчет этой смехотворной твоей премии высказался. Так что – помни, кому обязан котрактом. И – цени.

– Я тебя еще больше ценить буду, если ты мне расскажешь, когда Гилялов собирался выкупить «Хорнисс холдинг» вместе с акциями «Руссойла» и почему до сих пор не выкупил?

Некоторое, очень короткое время раздавалось лишь хрумканье капусты в крепких зубах.

– Так вот с какой стороны ты решил деньжат для «Нафты» отгрузить, – сообразил Ознобихин. – Мудро. Но не актуально.

– Что значат сии слова? – в разговорах с Ознобихиным Коломнин, подражая ему, как-то непроизвольно переходил на несколько витиеватый тон.

– Значат они, что у нас с Гиляловым существует соглашение: пока он не выкупит акции, мы ими не голосуем.

«Вот почему решения „Руссойла“ штамповались из года в год», – понял Коломнин.

– А когда все-таки должен был выкупить?

– В течение года, – неохотно припомнил Коля. – Но – там у него с деньгами не заладилось. Так что попросил об отсрочке. Понимаешь, мы как раз планировали, что он перекупит у банка компанию на накопившиеся дивиденды.

Коломнин присвистнул.

– Я не ослышался, Коля? То есть банк за свои деньги выкупил акции, держит их на балансе, несет потери. И все это для того, чтобы Гилялов мог забрать их задарма?

– Не просто Гилялов, а стратегический партнер! – рассердился Ознобихин. – Вижу, Серега, мы по-прежнему не понимаем друг друга. Генеральная нефтяная компания, к твоему сведению, ежемесячно поставляет на Запад нефтепродукты именно через «Руссойл» и, конечно, заинтересована в полном контроле над ним. Я понимаю, что у тебя ответственность за возврат долга «Нафты», но тут и сравнивать смешно: какое-то месторожденьице в глуши Сибири и – стратегический партнер, на которого банк собирается сделать ставку. Дашевский знает?

– Да. Можешь ли ты мне передать соответствующий договор, по которому банк обязуется перед Гиляловым держать эти акции на балансе, не получая дивидентов?

Ознобихин даже не счел нужным отреагировать: ответ был очевиден.

– Тогда не обессудь, дивиденды пойдут банку и – в дальнейшем на перекредитование «Нафты».

– И это справедливо?