Бизнес – класс

Коломнин с любопытством присматривался. С Янко он познакомился три года назад, когда тот работал в Москве управляющим одного из «спальных» филиалов. Теперь Андрюша сильно изменился. В голосе, во всей манере держаться проступала помимо его воли некая вальяжная снисходительность недавно разбогатевшего человека.

– Времени терять действительно не стоит. С Островым связь есть?

– Обижаешь, начальник.

– Тогда дай по мобильному команду, чтоб прямо сейчас пригласили в офис. И сами туда погнали. Отель подождет до вечера. Как, кстати, этот Островой на тебя вышел?

– Просто позвонил.

– Почему именно тебе?

– Не мне, а в компанию. Почувствуйте разницу. Телефоны наши в любом справочнике.

– Звонил из Швейцарии?

– Понятия не имею. Это у вас там, в зачуханной России, даже звонок по межгороду сразу вычленишь. А здесь! Из любого телефона-автомата по всему миру трезвонь, а слышимость, будто из-за угла. Европа!

– Дальше?

– Назвался, потребовал организовать встречу с кем-то из руководства.

– Потребовал?

– Именно что. До чего, я тебе скажу, наглый малый, – Янко даже поцокал от возмущения. – Но мы тоже не пальцем деланные. Я тут, пока тебя ждал, обработал его, поджал малек. В общем – уронил в цене. Считай, половину твоей работы сделал. Так что с тебя коньячишко.

– И сколько стоит коньячишко?

– Знаю, что Дашевский рассчитывает на четыре миллиона, – Янко склонился интимно, будто невзятый шофер мог их подслушивать, одновременно пытаясь определить, к чему отнести внезапную иронию собеседника. – Но это-то заведомо нереально. Островой будет стоять на трех. И даже пригрозит разрывом. Жесткий, паскуда, переговорщик. Но ты не поддавайся. Я прокачал через свои каналы – на три с половиной он морально готов. – Что за каналы?

– Иван Гаврилович Бурлюк, – отчеканил Янко – в ожидании реакции собеседника. Но реакции не последовало, и он с заметным разочарованием закончил. -Один из крупнейших российских трейдеров. Президент известной германской компании. Очень нам помог. Сейчас как раз в Женеве. Так что сегодня и познакомитесь.

– Познакомиться, если для дела, – это я завсегда. А в истории с Островым он каким боком оказался?

– Они раньше знакомы были. Здесь, в цивилизованном мире, все со всеми знакомы. Прямо или через рекомендации, – Андрей ненароком, даже не заметив, отсек собственную родину от цивилизации. – Бурлюк Острового на меня и вывел. И он же подтвердил три с половиной миллиона. Так что стой на этой цифре. Зуб ставлю – уступит!

Он вгляделся в реакцию собеседника. Но расслабившийся от скорости Коломнин весь ушел в созерцание автобана. На лице его блуждала тихая, не подходящая к месту улыбка. Улыбка эта Андрею Янко решительно не понравилась.

И правильно не понравилась. Коломнин как раз прикидывал количество посредников и сумму, которую они намеревались «накрутить сверху».

Офис компании оказался недалеко от центра, в одном из высотных домов, стены у подъезда в котором были буквально утыканы золотистыми табличками с названиями расположенных здесь фирм.

– Островой подъехал? – напористо поинтересовался вошедший первым Янко у поднявшейся навстречу секретарши.

– В переговорной.

– Нам кофе и – не мешать, – потребовал Янко. Теперь Коломнину демонстрировался другой человек: жесткий, требовательный босс, – очевидно, в соответствии с западными стандартами.

– Там еще Бурлюк ждет, – припомнила секретарша.

– Не просто ждет. А заждался, – из боковой комнаты вышел грузный шестидесятилетний мужчина с рубленым, ширококостым лицом – гражданин Германии и президент германской компании с чисто русацкой внешностью. Правая, неестественно перевернутая рука его дымилась, из чего стало ясно, что в ней покоится чашка кофе. – Этого, что ли, Дашевский прислал? Ну, будем знакомы.

– Начальник управления безопасности господин Коломнин. А это Иван Гаврилович Бурлюк, – поспешно представил Янко. – Как я уже говорил, очень нам в этом деле помог.

– А чего не помочь? – вальяжно подтвердил Бурлюк. – Васька Островой, конечно, охламон. Это без вопросов. К тому же изрядный сукин сын. Но кто в вашем банковском мире, положа руку на сердце, другой? Да хоть тот же Дашевский. Уважаю, слов нет. Но представится возможность спереть – тут же и сопрет. А у Васьки, к слову, башка как раз на месте. Спер-то ловко. Потом опять же сколь лет от вас бегает! Это ж тоже надо уметь. Так что у меня в этом деле свой интерес: как только ситуацию разрулим и из розыска его вычеркнут, я его, пожалуй, к себе подгребу. А чо? Сгодится.

Бурлюк через плечо протянул чашку, уверенный, что секретарша тут же подхватит:

– Так что, пошли в закрома? Попрессингуем быстренько мерзавца. А там – честным пирком, как говорят, и за свадебку. Мне сегодня еще в Гамбург надо успеть вернуться. Вообще-то по уму прямо теперь бы лететь, но поменял на вечерний рейс. Дашевский лично попросил: помоги, мол, Иван Гаврилыч. Что ж не помочь? Не чужие.

– Так и летите, – произнес Коломнин, вызвав равное изумление у обоих собеседников. – Вы свое дело сделали – спасибо. А дальше моя работа.

– Это как понимать? – Бурлюк нахмурился. – Сделал дело, гуляй смело? Так, что ли?