Бизнес - класс

- Ты что, себя с Маковеем равняешь?

- Да не равняю. Мне за ним не угнаться, - Панкратьев достал из-под подушки платок, отер влажный лоб. - Но, может, так и надо жить, чтоб каждый под себя? Для семьи. Вот я сейчас соскочил с подножки. Весь из себя честный. И что? Знаешь, сколько после моей смерти моим останется?.. Эу, Серега! Похоже, я тебя в транс вогнал? Ты не злись, что я на тебя наехал. Просто подвернулся. Лежишь тут, понимаешь, как сыч подыхающий, и - прокручиваешь, прокручиваешь. И один вопрос: для чего все было? И для кого? Когда нас много, мы все и про себя, и друг про друга понимаем. И объяснить чего хошь можем. А умираем-то поодиночке. И тут уж иная цена словам.

Коломнин молчал. Наверное, в другое время и возразил бы. Может, наорал. Не заржавело бы. И убедил. Прежде всего себя. Но теперь перед ним лежал человек, перешедший черту между жизнью и смертью и как бы оглядывающийся с той стороны. И нечего было ответить такому человеку.

- Знаешь, "Нафту" мою решили кинуть, - вырвалось у Коломнина.

- И тебя?

- Нет. Мне как раз выплатят. Вопрос: "За что?". Я ведь людям в той компании слово давал, что вытащим. Поверили они мне.

- Так не сам. От банка.

- От банка. Но давал-то я. Такое чувство, будто "опустили" разом.

- Говоришь, чтоб выплакаться, или хочешь меня услышать?

Коломнин неопределенно пожал плечом.

- Тогда - хочешь-не хочешь - скажу. Не мути воду, Сергей Викторович. Бери, пока дают. Иначе - и здесь не получишь. И там - доведется, кинут. Кинут, не сомневайся! - уверил Панкратьев. - Потому что все они друг друга стоят. А мы меж ними. Как сортирная бумага, - для пользования. Или хочешь оказаться вроде меня? Знаешь, каково это, когда даже во вздохах родных чудится укор, что, мол, ты-то уходишь, а нас с чем оставляешь?

- Мальчишки! Заболтались, - в комнату вошла свежая супруга, обильно припудренная. - Как сегодня, Колюша?

- Много лучше, - просиял ей навстречу больной. - Просто физически ощущаю, как там внутри заживляюсь. И, ты знаешь, чувствую, аппетит возрождается.

- И отлично. Давно пора из меланхолии выбираться. А как гость насчет перекусить? Я как раз рыбку отварила. И коньячку по такому случаю откупорим. Не торопишься, надеюсь?

Требовательный голос ее совпал с тревогой в глазах Панкратьева.

- Само собой, останусь. Еще и не выпроводите, - в тон хозяевам ответил Коломнин, перед тем искавший предлога удалиться.

И с неожиданным лукавством подмигнул: как часто с ним бывало, решение пришло внезапно, будто исподволь.

Теперь он точно знал, что станет делать.

Кипрский сюрприз

В прохладном, гулком от пустоты аэропорту Ларнака Коломнин живенько прошел пограничный контроль, обогнав перепившихся в самолете туристов. На вопросы пограничника ответил самым исчерпывающим образом: беспомощно развел руки. И ответ этот как ни странно удовлетворил. "Рашен!" - пробормотал пограничник и вернул паспорт.

Несколько раздосадованный очевидным пренебрежением, Коломнин продирался сквозь небольшую толпу встречающих с табличками. Самого его встречать не должны были: отель заказали банковские службы, а относительно переводчика договорились по телефону с адвокатом компании.

- Отец! - послышался ему оклик.

Коломнин неуверенно оглянулся, - из толпы людей в сбившемся поверх рубахи галстуке к нему подходил Дмитрий.

- Какими судьбами?

- Тебя встречаю. По указанию руководства, - Дмитрий затоптался, не решаясь поздороваться. Заметил, как Коломнин внимательно присмотрелся к золотистому цвету его кожи. На лице появилась робкая улыбка. - Успел на пляже потусоваться. Я здесь второй день. Готовил твой приезд.

Он попытался перехватить портфель отца. Но Коломнин без выражения отстранил протянутую руку, как бы напоминая сыну о происшедшем меж ними разрыве.

- И что тут готовить?

- Увидишь. Вообще-то поручено быть твоим переводчиком. - Ознобихин поручил?

- Николай Витальевич, - Дмитрий ощутил подоплеку вопроса и, как прежде, поджал губы. - Пойдем к такси. Нас ждет адвокат. А на вечер - я тут классный рыбный ресторанчик надыбал. Так что можно неслабо оттянуться. Если не против, конечно.

Вообще-то Коломнин с удовольствием улетел бы в тот же день, - встреча с адвокатом должна была занять максимум час. Но, увы, самолеты на Москву летали только по утрам. Он бы и вовсе не поехал, если бы не опасение, что компания "Хорнисс холдинг" с легкостью может быть переоформлена на того же Бурлюка вовсе без его ведома, - в хваленую неподкупность кипрских адвокатов как-то не очень верилось.