Бизнес - класс

Расслабленный Коломнин, дивясь странной, незатейливой этой логике, откинулся на диване, отбросив ладонью диванную подушку, под которой обнаружилась раскрытая общая тетрадка, исписанная какими-то стихами. Но прежде чем не в меру любопытный гость поднес тетрадь к глазам, Рейнер с внезапным проворством выхватил ее, непроизвольно прижав к рубахе, как бы намереваясь спрятать под ней.

- Твои стихи? - догадался Коломнин.

Рейнер запунцовел:

- Так, балуюсь. Пустое это.

И поспешно запрятал тетрадку за спинку дивана, как бы прекращая тему.

- Тем более, если ты поэт, - скучно вот так, целыми днями без впечатлений. Одна тайга кругом.

- Это в тайге-то скушно?! О! Сказал тоже. Тайга - это столько всего! Ее только понимать надо. Вот завтра пойдем, сам увидишь, как скушно. Посмотрим, что к вечеру скажешь. Да и потом, - он склонился к Коломнину, как бы собираясь посвятить в некую тайну. Так что тому показалось, что Рейнер захотел поделиться причиной своего вынужденного затворничества. - Я тут концерт готовлю.

- Концерт?!

- А то. В поселке на май хочу дать. Сюрприз. Погляди, чего научился.

Он схватил гитару, достал засаленные ноты. Разложил, послюнявив. И заиграл. Сложную какую-то мелодию. Здорово, кстати, заиграл. С переборами. Иногда прикрывая глаза. Иногда показывая слушателю, - вот-вот, здесь сейчас самое трудное место пойдет. Проскакивал его и эдак кокетливо поводил узкими плечиками: мол, погляди каков, - и это осилил.

Закончив, не сразу отложил гитару. А, подобно опытному актеру, как бы на мгновение замер.

- Да ты мастер! - искренне позавидовал Коломнин. Когда-то он сам пытался научиться играть на гитаре. Даже ходил во Дворец пионеров. Но после полугода так и забросил, толком не освоив. - Сколько ж лет надо учиться, чтоб вот так?

- Третий месяц.

- Нет, я имею в виду вообще на гитаре.

- Так и я. Соседка, баба Маня, подарила. На чердаке нашла. Я ей тут по осени огород перекопал. Старая совсем.

- А баян?

- А, это давно.

"Давно" ему было неинтересно. Прав оказался Резуненко, - удивительный человек этот Женя Рейнер.

Они еще выпили. Рейнер, основательно пьяненький, вертел стакан, беспричинно улыбаясь. - Тебя, должно быть, люди сильно обидели, что в такой глухомани затаился? - Коломнин все время помнил о цели приезда.

Женя насупился.

- Люди злы. Во, глянь-ка! Каково?

Он приподнял рубашку, обнажив следы ожогов. Жестокие следы. На теле. И в глазах.

- Кто это тебя так?

Рейнер неопределенно повел плечиком, шмыгнул носом.

- Получается, пытали? И чего хотели? - Мало ли. Все равно не вышло по-ихнему. Я от них ночью утек.

- То есть убежал и - все? Неужто так и спустил? - вроде как не поверил Коломнин. Рейнер опасливо покосился. - Это ты зря. Такое нельзя прощать. Люди не все злы. Но зло оставлять безнаказанным нельзя. Иначе разрастется.

- Им и так воздастся!

- Так само собой ничего не воздается! Ишь как удобненько устроился. Ладно - тебя. А вот, скажем, если б жену твою так. Или - друга лучшего убили, тоже бы смолчал?

Рейнер наклонил голову.

- Нет, ты не уклоняйся! - Коломнин притворялся более пьяным, чем был на самом деле. - Вот знал бы кто! Тоже смолчал бы? Или - отомстил?! Да и больше скажу - если спустил, все равно тебя же и достанут.

- С чего бы это?!

- Да с того. А вдруг в другой раз не смолчишь. Спокойней тебя убить. Так-то.

- Что значит "убить"? Зачем убить? - пролепетал Рейнер, отворачиваясь к окну. Тельце его вроде само собой принялось подрагивать. И столько беспомощности проявилось вдруг в нем, что Коломнин не выдержал той игры, что сам же и затеял.

- Женя, я ведь на самом деле не охотник, - признался он. - Я с Салман Курбадовичем сейчас работаю.

Рейнер не обернулся. Просто затих. Даже трястись перестал.

- Понимаешь, чечены эти, что тебя пытали и Тимура убили, они после этого многих поубивали, - торопливо заговорил Коломнин. - И теперь процветают безнаказанные. Больше того - если мы их сейчас не победим, тогда и месторождение Фархадова разорится. А это, не тебе говорить, сколько людей. Мы договорились с милицией, но им нужны улики.

Он прервался, дожидаясь реакции. Ее не было.

- Твои показания нужны. Позарез, понимаешь? Я все продумал. Мы тебя не подставим. Привезем в Томильск. Допросят. И тут же увезем назад. Никто, кроме меня и Виктора, как не знал, так и не будет знать, где ты.

- А сейчас кто знает? - глухо произнес Рейнер.

- Говорю же: только я и Виктор. А вообще, как только дашь показания, их пересажают. Так что тебе и вовсе бояться нечего будет. В Томильск дорогим гостем приезжать станешь.

- Тебя когда-нибудь пытали?

- Нет. Но если бы со мной, как с тобой, я бы отсиживаться не стал, Коломнин обошел его, требовательно тряхнул.

- Тогда давай спать.

- Что?!

- Ты ж охотиться приехал. Вот завтра с утрева и тронемся. Спать что-то жутко тянет. Ты на кровати ложись, а я на полу постелю. Ничо, я привык. Когда и один на полу ложусь, - тараторя, Рейнер сноровисто разобрал диван. Кинул скатку себе на пол. Стремительно разделся и, явно торопясь избегнуть новых вопросов, нырнул под одеяло.

- Так что по нашему разговору? - Коломнин слегка потеребил лежащего.