Бизнес-ланч у Минотавра

Кирилл проводил ее по большой деревянной лестнице на третий этаж, распахнул одну из дверей, и девушка заметила большую уютную комнату в светло-желтых тонах, окна которой выходили на цветущий сад.

– Вот здесь и будешь жить. Уверяю тебя, сюда никто не приедет, никто досаждать тебе не станет. Вот кровать, вот шкаф, здесь ванная комната…

Он открыл смежную дверь, и Лера заметила гигантскую ванную – или это джакузи?

Поставив ее сумку на застеленный ковром паркетный пол, Кирилл сказал:

– Понимаешь, могу только произнести сакраментальную фразу: следствие разберется! С учетом такого количества улик твоего отца не могли не арестовать.

Лера же, опустившись в изящное кресло и сбрасывая босоножки, задала вопрос, который уже приходил ей в голову:

– Но откуда они вообще узнали, что у отца имеются эти самые улики? За ним что, следили?

Опустившись перед ней на колени, Кирилл взял руки Леры в свои, и она ощутила, как он защекотал мизинцем внутреннюю сторону.

– Тебе не стоит волноваться. Говорю же, что следствие разберется. Я обещаю тебе, что помогу, чем могу. Конечно, я ведь мелкая сошка, только начал свою карьеру в прокуратуре. Но мой отец обладает определенным влиянием…

И он поцеловал ее: нежно, но требовательно.

* * *

Любовью они занялись на большой, застеленной разноцветным бельем кровати – на этот раз долго, умопомрачительно долго, и отрешившись ото всех проблем.

Когда все завершилось и Лера отправилась в ванную комнату, то, не разобравшись со всеми этими сверкающими шлангами и хромовыми кнопками, позвала к себе Кирилла.

И они снова занялись любовью, на этот раз в ванне, которая в самом деле оказалась джакузи.

А затем, чувствуя, что ей вдруг сделалось удивительно хорошо (с учетом всего того, что обрушилось на их семью за последние часы) и что горло почти уже не болит (неужели повлияло три сеанса любви с Кириллом?), Лера заявила:

– А перекусить у вас что-нибудь найдется?

Нашлось.

* * *

Огромный красный холодильник на первом этаже, стоявший на идеальной, словно из каталога, кухне, был под завязку забит разнообразной снедью – отыскались даже черная икра и шампанское.

Наблюдая за тем, как Кирилл сноровисто режет овощи и жарит мясо, Лера вдруг ощутила укол ревности. А та особа, которая требовала от него эротического массажа, тоже где-то тут ночевала?

Скоро очень поздний завтрак был подан, и Лера с жадностью набросилась на столь аппетитные антрекоты и овощное рагу.

И никаких мыслей о здоровом питании!

Кирилл, в который раз посмотрев на свой мобильный, сказал:

– Извини, но мне пора обратно в город. Тут ты можешь оставаться столько, сколько захочешь.

– Хоть навсегда? – иронично спросила Лера, зная, что навсегда здесь не останется, хотя этого так хотелось: этот дом походил на сказочную крепость, которая ограждала ее от всех бед, невзгод и тягостей реального, простиравшегося за забором, мира.

– Хоть навсегда, – подтвердил Кирилл. – Телефон здесь есть, доступ к Интернету тоже. Ты ведь умеешь пользоваться Интернетом?

Лера, компьютера у которой не было, отрицательно качнула головой, а Кирилл спросил:

– Добавки хочешь?

Конечно же, она хотела!

– Вечером я заеду за тобой, и мы отправимся в больницу, чтобы навестить твою бабушку. Ну, и заодно привезу свежую информацию.

Информацию? Лера вдруг едва не подавилась, потому что вспомнила: ну да, пока она тут наслаждается сладкой буржуазной жизнью, причем на чужой даче, отец сидит под следствием, бабушка в больнице, а Лариска…

Ее лучшая подруга Лариска наверняка находилась на столе судмедэксперта.

Лера снова заплакала.

Кирилл привлек ее к себе, осыпал поцелуями и сказал:

– Ну, понимаю, тебе тяжело, но это всего лишь такая полоса в жизни. Черная.

– Очень-очень-очень черная! – возразила Лера, ощущая, что в крепких объятиях Кирилла ей так спокойно и надежно.

Вот бы это длилось вечно!

– Наверное, да. Но ведь за черной, даже пусть очень-очень-очень черной полосой, непременно последует и белая. И не исключено очень-очень-очень белая.

Понимая, что Кирилл прав, вернее, изо всех сил надеясь на это, Лера обняла молодого человека, не желая его отпускать от себя.

Он ей был так нужен.

– А ты когда приедешь? – произнесла она и закашлялась.

Кирилл, осторожно высвободившись из ее объятий, взял лежавший на столе и снова завибрировавший мобильный и произнес:

– Как только смогу. Кстати, ты лекарства свои принимаешь?

Лекарств Лера не прихватила, и Кирилл, хмурясь, устроил ей подлинный допрос, узнав, что она принимает и что ему надо для нее купить.

– Ну, а теперь мне точно пора, потому что мне надо когда-то и работать. А тебе лучше всего отдохнуть!

* * *

Он уехал, а Лера, вымыв посуду (хотя на кухне имелась сверкавшая новизной посудомоечная машина, пользоваться которой она, однако, не рискнула), вышла в сад. Цвели вишни и яблони, все вокруг походило на декорации к романтическому фильму.