Бизнес-ланч у Минотавра

– Ладно, покуражилась – и достаточно. Давай зароем топор той бессмысленной, детской войны. Мы теперь квиты!

Квиты? Да как этот наглец может такое говорить!

– Решать, квиты ли мы, буду я, а не ты, Кирюша.

Тот, ощерившись, произнес:

– Подумай о своей дочери, этой прелестной девочке.

Удар был прямо под дых, и Лера еле сдержала его.

Он, вне всяких сомнений, угрожал благополучию Феденьки, ее дочери.

И своей тоже.

Лера, взяв со стола бокал воды, выплеснула его в лицо Кириллу: похоже, это вошло у нее в привычку.

Тот усмехнулся:

– Повторяю, Валерия, мы квиты. Да, ты пострадала от нас, но и мы пострадали от тебя. Не доводи до крайности! И не переходи красной черты!

Люди, уничтожившие ее семью, не желали доводить до крайности?

И давно перешли красную черту – ту самую, которая разделяла в ее родном городе Старое кладбище и Новое.

– Все сказал?

Лера поднялась, жалея, что поддалась импульсу и прибыла на эту встречу.

Тут Кирилл, перегнувшись через стол, схватил ее за руку.

И твердо, но нежно держа, принялся щекотать мизинцем внутреннюю сторону ладони.

– Ты ведь хочешь этого, так ведь? Чтобы я, как и тогда, трахнул тебя, Лерочка? Со смаком, с толком, со смыслом, с расстановкой. Так, как тебя никто никогда в твоей жизни успешной бизнесвумен не трахал и никогда не оттрахает. Так, как могу трахать я – тот, кому ты принадлежишь и кого ты так хочешь! Хочешь, я трахну тебя прямо здесь, на столе? Ну, давай, залезай и задирай юбку. Это ведь все, что тебе нужно, Лера Кукушкина! И я могу тебе это дать – я ведь добрый, очень добрый!

Чувствуя внезапно нахлынувшее на нее возбуждение, Лера вырвала руку из клешней Кирилла и, ничего не говоря, вылетела из зала ресторана.

А до нее донесся его торжествующий звонкий голос:

– А я ведь тебя снова трахну, Лерочка, и ты сама будешь умолять меня об этом! Ты ведь все еще любишь меня!

И последняя фраза была не вопросом, а утверждением.

* * *

Сумасшедше несясь за город, к себе домой, к дочери, которая была дочерью этого подонка, что только что пытался изнасиловать ее.

Ну, или хотя бы соблазнить.

И, что намного хуже, внушить ей, что она желает его.

Ну да, Лера не могла отрицать: когда он держал ее руку в своих, водя мизинцем по ладони и говоря ужасные, гадкие, такие унизительные вещи, она…

Она испытывала невероятнее желание, которое до сих пор полыхало внутри ее.

Нет, намного хуже мысль не о том, что она желает его, а о том, что она все еще любит этого мерзавца.

Любит?

Она резко затормозила, понимая, что, промчавшись на красный сигнал светофора, едва не врезалась в выворачивавшую справа машину.

Съехав на обочину, Лера упала на руль.

Да, с самой собой надо быть честной: она хотела Кирилла Белогорко, этого мерзавца и негодяя, сына человека (человека?), который отдал распоряжение убить ее отца и разрушил ее прежнюю жизнь.

Она хотела его – но любила ли она его?

Лера заметила в зеркале заднего вида мелькание огней автомобиля ГИБДД.

* * *

После этого последовала долгая пауза: Лера, запретив себе думать о Кирилле, велела положить под сукно два новых, находившихся в разработке фильма-разоблачения о Белогорко.

И спустя еще год она получила послание от Кирилла: открытку с изображением поднятого вверх большого пальца и одним-единственным словом на обратной стороне размашистым почерком: «Благодарю».

Он ее благодарил! Нет, это не то, как должно было завершиться их противостояние.

А тогда как?

Нет, и дело было не в том, что ей было их жаль, но, быть может, они в самом деле квиты?

* * *

Оказалось, что нет: Кирилл, который уверял, что пора зарыть топор войны, сам же этой войной на нее и пошел.

Как узнала Лера из осведомленных источников, тот, делая вид, что они наконец-то помирились, использовал последний год для того, чтобы зализать нанесенные расследованиями Леры раны – и, сосредотачивая и переформировывая свои силы, разработать план для сокрушительного удара по ней самой и по ее холдингу.

Кирилл, который теперь всем заправлял (его отец, судя по всему, после перенесенного инфаркта резко сдал и отошел от дел, являясь, однако, консультантом сына и наверняка помогая ему разрабатывать стратегию), тайно искал инвесторов для того, чтобы перекупить или весь холдинг Леры, или контрольный пакет акций.

И, сделавшись хозяином ее детища, наверняка вышвырнуть ее прочь.

Финансовое положение Кирилла после ряда сорвавшихся сделок было все еще более чем шаткое, поэтому ни один мало-мальски серьезный банк кредита бы ему не дал. А если бы и дал, то весть о том, что Кирилл Белогорко ищет на стороне средства для перекупки холдинга Леры, быстро бы достигла ее ушей, и план, еще не войдя в стадию реализации, потерпел бы поражение.

Поэтому было неудивительно, что Кирилл обратился к частным инвесторам, причем к таким, которые, как и он сам, были «темными лошадками».