Бизнес-леди и чудовище

Ужасно хотелось кофе. Но вначале – почистить зубы, принять душ, переодеться. Атавизмы той, нормальной жизни. Ты еще теплых круассанов к завтраку пожелай, цыпа!

Где-то около… фиг его знает скольки в коридоре послышался, наконец-то, оживленный голосок подружки. Ее спутником снова был Вениамин Израилевич.

Хотя почему снова? Кто еще может сопровождать пациентку, кроме местного главного эскулапа?

– Ой, Вениамин Израилевич, я сегодня почти не спала! – щебетала Иванцова. – Дождаться не могла, когда снова смогу услышать голоса своих мальчишечек! А в коттедже стационарный телефон или мобильный?

– Что? Телефон? А, мобильный, да. – Каплан явно был погружен в свои мысли, и выныривать на поверхность беседы ему удавалось с трудом.

Во всяком случае, так показалось пленнице.

– Я буду жить одна или с соседкой? – молодец Иришка, держится абсолютно естественно!

– М-м-м, что? Нет… Не знаю… Извините, у меня сегодня была тяжелая ночь.

– Это вы меня извините, я сразу заметила, что у вас усталый вид, но я такая эгоистка…

Голоса удалялись, пока не стихли совсем. Лана прижалась спиной к двери и несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула.

Ты не эгоистка, Ирина Иванцова, ты умничка. Удачи тебе!

А потом время застыло, словно сосновая смола, в которую попала незадачливая мушка. Лапки увязли, крылышки слиплись, смолы становилось все больше.

Лететь отсюда, скорее! Или хотя бы бежать… идти… ползти.

Но время оставалось неподвижным. Во всяком случае, так казалось пленнице.

Потому что села на свою мушиную задницу, лапа, и ждешь, когда тебя спасут. А вдруг что-то пойдет не так? Ириша ведь не агент иностранной разведки, а обыкновенная женщина, жена и мама, которой будет довольно сложно перехитрить опытных и осторожных шакалов.

Эй, что за упаднические настроения? Немедленно порождай нужное событие силой мысли, поняла? Все получится, и уже сегодня вечером ты будешь дома! Ведь никто не ожидает от клиентки с фамилией Иванцова звонка господину с фамилией Красич, верно? Отцу достаточно будет самого факта звонка, он постарается растянуть разговор настолько, чтобы Матвей Кравцов смог установить местонахождение телефонного аппарата.

Но и тупо сидеть, дожидаясь прибытия кавалерии, не стоит. Мало ли что может забрести в воспаленное воображение аборигенов, не мешало бы вооружиться хоть чем-нибудь, кроме зубов и ногтей.

Табуретка сгодится только в качестве местной анестезии. А если придет толпа в количестве двух как минимум особей и в изысканных выражениях пригласит пленницу следовать за ними? Вряд ли они позволят взять с собой табуретку.

А оставаться безоружной хотелось все меньше. Потому что нахождение в эпицентре преисподней – карантинном блоке, переполненном ужасом и невыносимыми страданиями, – съедало защитную оболочку, оставляя обнаженную пульсирующую сердцевину.

Где все больше набирало силу руководствовавшееся инстинктами и ощущениями подсознание. И они, инстинкты с ощущениями, синхронно рычали одно: «Опасность! Берегись! Опасность!!!»

Рык нарастал, заглушая разум все сильнее. Девушка чувствовала, как вздыбились волоски вдоль позвоночника и на руках.

Она вскочила и заметалась по палате, разыскивая хоть что-то подходящее. Хоть что-то угрюмо сидело на месте, не желая подходить.

Да и нечему было подходить. Кровать, стол, табуретка, тумбочка… Жалюзи?

Лана подбежала к окну и вцепилась в полоску. Легкий пластик испуганно крякнул и согнулся. М-да, колюще-режущего оружия из него не получится.

Ну и что дальше? Драться подушкой? Тыкать в глаз зубной щеткой? Да, обладатель какого-нибудь наичернейшего пояса, супермастер восточных единоборств Сунь Пень с помощью черенка вышеупомянутой щетки захватил бы Пентагон, но у Ланы черных поясов не было. Ни одного. Разные были, в том числе и со стразами, а вот черного – увы.

Подсознание между тем (разных, замечу, тем) внесло хозяйку в санузел и едва не насажало ей синяков, с трудом разминувшись с унитазом-трудягой. На который Лана и уселась, предварительно захлопнув крышку. Место такое, склоняет к задумчивости.

Итак, что мы здесь видим? Почти то же, что и в любой другой ванной комнате, только к обычному набору добавлены осточертевшие уже крема «Свежей орхидеи».

Пафосные такие, в солидных стеклянных бутыльках и баночках.

Стоп. Стеклянных?!

Лана подбежала к висевшей на стене полочке с косметическим арсеналом и, внимательно осмотревшись, выбрала изящную высокую бутылочку с тоником. Хорошего такого, прочного стекла.

Теперь тоник – в раковину, хорошенько, стараясь, чтобы отрава не попадала на руки, промыть бутылочку в горячей воде и, самое главное – аккуратно отбить нижнюю часть.

Закончив, Лана критически осмотрела дело рук своих и тяжело вздохнула. «Розочка» получилась так себе, но обломки стекла выглядели достаточно острыми. И если даже местные громилы скончаются от смеха при виде этого «оружия», главное – результат. Скончаются.

Кстати, о громилах.

Лана услышала скрип открывающейся двери и быстренько спрятала стекло в просторный карман, одновременно нажав на спуск воды в унитазе.

Не будут же незваные посетители ломиться к женщине, занятой… гм… Короче, занятой.