Бизнес-план счастья

— Догадалась, да? — так же вяло спросил он. — Ну и молодец. Сглупил я, конечно. Потом уже понял, что, кроме меня, их ночью взять никто не мог, а значит, рано или поздно ты догадаешься и скажешь Молчанскому. Только это все не имеет значения. Ничего больше не имеет значения, потому что Светы больше нет. Мы так готовились! Так долго готовились, чтобы уехать за границу. Вместе. Она знала, что Пашка ей изменяет. Это же женщины всегда чувствуют. Она наняла частного детектива, получила доказательства Пашкиной неверности, хотела на развод подать, чтобы гарантированно получить компенсацию. Но потом передумала. Паша же непрост. Он мог начать разбираться, выяснил бы про нас и, чего доброго, не дал бы ни копейки. А нас это никак не устраивало. Поэтому Светка и решила стащить фигурку. На Пашку пару месяцев назад вышел коллекционер, которому позарез нужен был этот воин с драконом. Светка его письмо случайно увидела, контакты переписала и почту потерла. Коллекционер, когда она с ним связалась, готов был на что угодно. В общем, в детали я не влезал, но договорились они, а дальше Светка все и придумала. Надо было только дождаться, чтобы Пашка на дачу уехал на несколько дней. Или подстроить его отъезд. Вот она и подстроила. Я фигурку спер, коллекционеру отвез, деньги получил. Вон они, дома у меня, в сейфе лежат. Только Светки больше нет, а значит, все это было зря.

Вера хотела что-то сказать, но Крылов заплакал и отключился. В трубке раздались тонкие гудки.

— Он сознался, да? — с любопытством спросила мама. — Слушай, доченька, а он не мог подстроить убийство Светланы, чтобы не делиться с ней деньгами от продажи фигурки?

Вера немного помолчала, подумав.

— Нет, мама, не мог, — сказала она наконец. — Мне кажется, он ее действительно любил. И сейчас ему очень плохо.

* * *

Что ж, сразу двумя загадками стало меньше. Теперь Вера точно знала, кто и как украл фигурки нэцке из загородного дома Молчанского, а также кто и зачем взорвал его автомобиль. Олег Асмолов был прав, два эти события не имели никакого отношения ни к финансовым махинациям в фирме, ни к убийству Катерины Гореловой и Василия Сосновского, ни к страшной смерти Светланы, ни к анонимным письмам, которые получили дети — Агния и Костя Молчанские.

Позвонив Олегу и сообщив ему о результатах своего небольшого расследования, Вера налила себе еще чаю, откинулась на стуле и блаженно зажмурилась, осознавая, как удовлетворенность проделанной работой, так и приятную усталость от нее. Мама с любопытством смотрела на дочь.

— А тебе не обидно? — спросила она.

Вера с непониманием уставилась на нее.

— Ну ты только что узнала, что мужчина, позвавший тебя на свидание, на самом деле сделал это из корыстных целей. Ты была нужна ему для алиби во время преступления. Ты поехала с ним за город, и он не мог не понимать, что ты согласна на романтическое продолжение вашего ресторанного вечера. А он с самого начала планировал лишь воспользоваться тобой. Не обидно?

— Нет, — немного подумав, ответила Вера. — Хотя ты, несомненно, права мамочка. Еще неделю назад я бы чувствовала себя страшно униженной, узнав об этом. А сейчас мне совершенно все равно. Я знаю, что могу быть любима. И любит меня самый лучший человек на свете. Все остальное не имеет значения.

— А ты так убеждена, что Павел тебя любит? — поддела мама. — Конечно, я тоже так считаю, но вдруг мы обе ошибаемся? Не боишься потом получить новую рану, когда выяснится, что он тоже всего-навсего играл твоими чувствами, потому что ему это было зачем-то нужно?

Вера подумала еще немного.

— Нет, не боюсь. Я не знаю, как это объяснить, но сейчас я чувствую себя как человек, который когда-то очень давно опоздал на свой поезд. Он кинулся его догонять. Подсаживался в попутки, шел пешком по проселкам, чтобы срезать путь, плутал в лесу, тонул в болоте, снова шел пешком, но уже по шоссе, опять ехал на чем-то, что просто следовало в нужном ему направлении, пересаживался с одной электрички на другую. И вот после долгих мытарств и не всегда приятных приключений наконец-то попал домой. В место, где тепло, безопасно, где его ждут и ему рады. Понимаешь? Когда Павел меня обнимает, у меня такое чувство, что я наконец дома. И я точно знаю, что это не игры разума. Чувства меня не обманывают.

— Дай-то бог, — только и сказала мама. — Дай-то бог.

Вернулся с прогулки отец. Принес пирожные — те, что любила мама, и профитроли — любимое лакомство Илюши. Вера смотрела на эти угощения равнодушно, поскольку сладкое не любила. Рассеянно улыбаясь родителям, она высчитывала свой следующий шаг, который необходимо было предпринять.